Профундо

СУДЬБА ЗНАМЕНИТОГО ПЕВЦА Владимира Миллера и судьба его уникального голоса — лишнее доказательство того, что если Господу Богу угодно, чтобы человек исполнил определенное предназначение и в полной мере реализовал отпущенный ему дар, то ни люди, ни обстоятельства, ни даже он сам не смогут этому помешать.

Пропущенный понедельник

Владимир Робертович Миллер родился в Сибири, учился в прекрасном сибирском городе Красноярске, в тех местах, откуда вышли и, надо думать, еще будут выходить многие русские таланты.

Впрочем, по отцу он не русский. Роберт Миллер происходит из настоящей немецкой семьи, потомков тех самых «вольгадойчлерн» (волжских немцев), некогда приехавших в Россию при Екатерине Великой. В середине прошлого века многие такие семьи оказались в Сибири, по вполне понятным причинам. Мама Владимира — коренная сибирячка, и вот, благодаря такому великолепному смешению кровей, получился настоящий богатырь, высоченный, светловолосый, с чеканным лицом и невероятно глубоким и мощным голосом. В нем будто соединились могучий таежник, коему медведя топором завалить — все равно что зайца подстрелить, и неутомимый тевтонский воин, для которого сражаться — значит жить.

Семья была образованная, и сыну тоже решили дать хорошее образование. У мальчика рано обнаружился прекрасный слух, а потому было решено отдать его в музыкальную школу. Занимался он на отделении теории музыки, а также по классу фортепиано. Эту теорию музыки юный Володя Миллер и собирался сделать своей будущей профессией.

А голос у него был в детстве обычный — так называемый второй дискант. И никто не мог предположить, что после характерных для мальчиков голосовых мутаций вместо этого самого дисканта вдруг появится редчайший из всех мужских голосов — бас профундо.

Наверное, это слово знакомо далеко не всем. Дабы понять, что это такое, надо для начала вспомнить, какие бывают октавы. Все помнят: басовый диапазон доходит «вниз» до ноты фа большой октавы. Специалисты знают и о том, что ниже большой существует еще контр-октава. Вокалисты, обладающие басом-профундо, берут ноты, включая «контр-фа» — иными словами, на октаву ниже обычного баса.

Хормейстер музыкального училища как-то заинтересовался голосом Миллера и решил его прослушать. Сидя за роялем, педагог стал брать ноты одну за другой, а ученик — эти ноты петь. И чем ниже он «спускался», тем сильнее округлялись глаза преподавателя.

После того, как Владимир взял ноту уже на грани слухового восприятия, прозвучавшую, однако, столь же сильно и красиво, дирижер хора спросил, едва сдерживая свое изумление:

— Послушайте, юноша, вы хоть знаете, что вы взяли?

— Да, — не смутился, но удивился учащийся. — Ля.

— Вот именно — ля! А какой октавы?

— Большой.

— Ничего подобного! — воскликнул педагог. — Это ля контр-октавы. Это нота, которую никто не берет!

После училища Володя собирался ехать в Ленинград, поступать в консерваторию. И преподаватель посоветовал ему, приехав в северную столицу, обязательно прослушаться в консерватории у профессора-вокалиста Сергея Рафаиловича Рязанцева.

И вот Миллер с одним из своих друзей, тоже выпускником Красноярского училища искусств, оказался в Питере. Город поразил друзей стройностью и великолепием. Очень хотелось его осмотреть. Поэтому, добравшись до Театральной площади и остановившись перед зданием консерватории, Миллер сказал другу:

— А ведь сегодня — понедельник. Скорее всего, никого из профессоров нет. Так зачем нам сейчас идти туда? Давай лучше походим по городу, в музеи зайдем — когда еще увидим? А завтра придем сюда.

Довод был услышан. Но наутро, во вторник оказалось, что те профессора, к которым им следовало зайти на собеседование, чтобы подать документы на кафедру теории музыки, были как раз в понедельник. Во вторник никого из них не было, и появиться им предстояло только в пятницу, когда оба юных музыканта уже должны были отправиться домой...

Владимир огорченно рассматривал расписание занятий преподавателей. И тут его взгляд остановился на знакомой фамилии: «С. Р. Рязанцев. Вторник».

Миллер раздумывал недолго. Надо же, в конце-то концов, как-то оправдать свое пребывание в Питере!

Рязанцев согласился прослушать молодого человека. Усевшись за рояль, переспросил:

— Профундо? Очень интересно! Ну, и что вы споете?

Владимир развел руками:

— Нечего спеть! Простите, но для моего голоса ни одной партии не написано!

И в самом деле... Кто не слышал знаменитую арию Кончака из оперы Бородина «Князь Игорь»? Помните середину арии, когда хан, соблазняя пленного князя красавицами из своих гаремов, заканчивает фразой: «Ужас смерти сеял мой булат!» При этом голос певца-исполнителя партии садится до таких глубоких басовых нот, что становится почти глухим, почти теряет звучность. Так вот, это еще не настоящий профундо! Настоящий уходит гораздо ниже и не «глохнет», остается сильным. Но такие голоса столь редки, что партий для них почти нет.

Рязанцев понимающе кивнул:

— Ладно, будем петь простые упражнения.

Послушав Миллера, профессор удивился, пожалуй, не меньше, чем педагог Красноярского училища. И огорчился, узнав, что собственно вокального образования у Миллера нет...

Но тут же Сергей Рафаилович предложил:

— Молодой человек, вас надо обязательно показать Чернушенко! Только у него сейчас — ученый совет. Придется подождать.

— А кто это? — спросил Владимир, продемонстрировав самую дремучую неосведомленность. Это ж надо — приехать поступать в консерваторию и не знать фамилии ее ректора!

Ученый совет длился четыре часа. И все это время Рязанцев сидел рядом с молодым абитуриентом и ждал. Наконец двери кабинета ректора открылись. Моложавый, подтянутый Чернушенко переступил порог, и ему тотчас преградил дорогу Рязанцев:

— Владислав Александрович! Вот этого юношу вам обязательно надо прослушать. Настоящий профундо.

— Профундо? — Чернушенко разом повернулся к Владимиру. — Проходите, молодой человек.

— Профундо? — так и подскочил кто-то из выходящих после совета профессоров. — О-о-о! Это стоит послушать.

Таким образом, все двадцать с лишним профессоров никуда не ушли и остались слушать уникального абитуриента. И повторилась та же история: петь пришлось не арии, а вокальные упражнения.

Чернушенко хватило пары минут, чтобы понять: это как раз то, что ему так нужно для капеллы.

— На какое отделение собираетесь поступать? — спросил он Миллера.

— Музыковедения.

— Прекрасно. Подавайте документы. И если вдруг получите двойку или не будете проходить по конкурсу, зайдите ко мне. При любом исходе экзаменов, у меня будет для вас интересное предложение.

Владимир успешно сдал экзамены и пришел к ректору. Тот поздравил его с поступлением и предложил перевестись на заочное отделение, войдя при этом в состав хоровой капеллы. Ездить на гастроли, получать приличную зарплату, да еще и жить в отдельной комнате общежития, с видом на Дворцовую площадь. Сказка, да и только! Но Владимир, вместо того, чтобы, не раздумывая, согласиться, крепко задумался. Мечтал-мечтал учиться в Питере, на дневном, сдал нелегкие экзамены, поступил, и вдруг на заочное? И он, поразмыслив, отказался от выгоднейшего предложения.

Но Чернушенко решил бороться за уникальный голос. Он был ректором, а у ректора как-никак, есть право в какой-то мере нарушать установленные в учебном заведении правила. Он согласился с тем, чтобы Миллер учился на дневном, но при этом пел в составе капеллы. И, когда нужно ездить на гастроли, иногда пропускал занятия.

Так началась вокальная карьера будущего знаменитого баса профундо Владимира Миллера.

Господу Богу помолимся!

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Концерт в БЗФ

Учился Владимир, как и обещал ему ректор, «без отрыва от производства». Также, «без отрыва», отслужил в армии: как почти всякий учащийся консерватории того времени, пошел служить в военный оркестр, а именно в ансамбль МВД СССР по Северо-Западной зоне. По зонам и пришлось гастролировать: в основном ансамбль ездил по тюрьмам, где его выступления тепло принимали работники ГУИН. Но это тоже был жизненный опыт и неплохая музыкальная практика, и Миллер вспоминает то время без сожаления.

Но были те годы отмечены и еще одним поворотом в его жизни. Работа в Хоровой капелле открыла для Владимира необъятный мир православной музыки. Чернушенко, одним из первых среди советских музыкантов, обратился к духовной музыке русских композиторов, которую в те незабвенные времена не то что исполнять — о которой и говорить-то, и писать не полагалось!

И когда на фестивале «Невские хоровые ассамблеи» в 1982 году впервые прозвучала в исполнении капеллы под руководством Чернушенко «Всенощная» Рахманинова, это восприняли как революцию...

— В нашей семье не было принято часто говорить о церкви, о Боге, — вспоминает Владимир Робертович. — Но у мамы были православные предки, и я хорошо помню, как мне показывали фотографию прадеда, читающего Священное Писание. Отец происходил из лютеранской семьи, и его родители были люди верующие, так что безбожником меня, в любом случае, не воспитывали. Поэтому, учась в консерватории, я, как, кстати, и некоторые другие студенты, стал подрабатывать в церковном хоре. Пел в нескольких храмах. С 1987 года в хоре питерского Николо-Богоявленского собора.

Но по-настоящему первыми шагами к Православию он сам считает знакомство с Валаамским монастырем. В 1989 году Владимир Робертович перешел из хора Никольского собора в хор «Валаам», созданный талантливым музыкантом, регентом Валаамского подворья Игорем Владимировичем Ушаковым. С этим хором в том же году он и приехал впервые на овеянный древней славой и покрытый печалью разорения святой остров. Валаам поразил красотою и... запустением.

Спаситель Валаамского монастыря, именно в те годы отстоявший его, добившийся его возвращения в лоно Православной Церкви, Святейший Патриарх Алексий II признавался, что ему было страшно ехать на Валаам впервые, после стольких лет осквернения и разрушения. Когда-то на Валааме, по сути дела, начался путь будущего Патриарха к православному служению, эти святые места вдохновляли его на молитву, а один из валаамских старцев долгие годы духовно окормлял. И вот теперь приехать и узреть то, что за несколько десятилетий сотворили со святыней воинствующие варвары!..

Но мужество никогда не оставляло Святейшего владыку. Он освятил возвращенную Церкви обитель и во все время своего патриаршего служения наблюдал за ее восстановлением, постоянно оказывал ей помощь.

СОЛОВКИ. Рядом с Патриархом Алексием II

В одну из первых своих поездок на Валаам Миллер побывал там вместе с Патриархом. Он тоже испытал боль от увиденного. Но испытал и другое, ни с чем не сравнимое чувство: потрясение от пускай и поруганной, но священной красоты монастыря и окрестных скитов. Пришло желание помочь этим местам возродиться. А помощь певца — его голос, самый совершенный из созданных Богом музыкальных инструментов, которым возможно славить Господа и призывать к молитве верующих и ищущих Веру.

Он стал петь на Валааме. И приезжает туда ежегодно, по нескольку раз в году. Поет в храме, во время богослужений, участвует в духовных концертах, которые проходят в надвратной церкви Петра и Павла, — их слушают приезжающие на Валаам, теперь очень многочисленные, туристы и паломники. Кроме всего прочего, это дает немалый дополнительный доход возрождающемуся монастырю.

Ежедневное пение молитв не может не оказать воздействия на душу любого человека. А человека с тонкой душой музыканта — тем более. Владимир Миллер даже не задается вопросом, когда именно, в какой момент, он стал православным человеком. Просто он им стал. Креститься пошел, будучи уже взрослым человеком, и притом... вместе со своим отцом! Этому немало способствовала мать: сибирячке показалось обидным — как же, сын примет Православие, а муж, родившийся и выросший в России, нет?!

А между тем, судьба вела Владимира Робертовича к еще одной встрече, на этот раз совершенно фантастической, но также сыгравшей в его жизни громадную роль.

Однажды, в начале 90-х, в Россию приехала съемочная группа немецкого телеканала «ZDF». Они решили сделать музыкально-познавательный фильм «Поющая Россия». И, разумеется, не могли обойти вниманием Санкт-Петербург и его певческую капеллу.

Миллер исполнял в фильме одну-единственную песню, очень удачно аранжированную для баса-профундо. Это были знаменитые «12 разбойников», русская народная песня на слова Некрасова.

Фильм был выпущен и показан в Европе.

В тот день, когда его «крутили» по «ZDF», успешный менеджер некой торговой фирмы, не имеющей никакого отношения к музыке, фрау Ингрид Рихтер, сидела одна в своей уютной квартире в Изерлоне (в Германии) и... плакала! Она только что похоронила отца, самого близкого ей человека. Наступили рождественские праздники, а все ее друзья и родственники разъехались, потому что думали, будто и она куда-то поедет, но у нее не было ни настроения, ни сил.

В комнате работал телевизор, и она взялась за пульт, чтобы его отключить. И вдруг... Фантастической силы и красоты мужской голос буквально ошеломил Ингрид. Светловолосый мужчина, рослый, могучий, как древние тевтонские богатыри, стоял среди прекрасного северного города, на берегу мощной реки, рядом с которой даже Рейн — просто широкий ручей. Стоял и пел. Что это была за песня? Фрау Рихтер тогда ни слова не понимала по-русски, но ей показалось, что понятно все: он пел о Боге. «Господу Богу помолимся! Древнюю быль возвестим!»

Ингрид была потрясена. Тоску ее словно смахнуло, унесло внезапно нахлынувшее волнение. Песня вернула ей душевное равновесие, стремление в будущее.

Дальнейшее было еще более удивительно. Ингрид Рихтер решила во что бы то ни стало пригласить певца и хоровую капеллу, с которой он пел, в Германию и организовать в немецких городах их концерты.

Но на ее письма, отправленные в Санкт-Петербург, на адрес Консерватории, ректором которой был Чернушенко, не приходило никаких ответов, хотя, отчаявшись писать по-немецки (вдруг в России этого языка никто не знает?!), она написала и по-английски, и по-французски, и по-итальянски... Почти всякий человек в такой ситуации сдался бы: ну, если не отзываются, стало быть, им не надо! (А секретарь Консерватории, скорее всего, не поняв, о чем письма, просто решила, что пишет одна из надоедливых поклонниц Владислава Александровича.)

Но Ингрид не сдалась. Она выучила русский язык, приехала в Санкт-Петербург, встретилась в конце концов с Чернушенко и предложила организовать концерты в Германии. Причем не только не собиралась на этом заработать, но и сама готова была вложить (и вложила!) в эти концерты немалые собственные средства.

Вот вам, господа, и байки о корыстолюбии западных людей! Конечно, Ингрид — явление исключительное. И там, и здесь. Но если такое явление возможно, то значит, великую душу великого народа не так просто задушить цивилизацией. Это и о них, и о нас.

Итак, решение было принято, и вот тогда Владимир Робертович всерьез задумался: а что петь-то? Ведь для его уникального профундо на тот момент были транспонированы всего несколько произведений... Выручило музыкальное образование: теория музыки дает большие возможности не только для изучения музыкальных произведений, но и для их переложения, оркестровки и т. д.

Кроме поиска репертуара, Миллер всерьез занялся с педагогом сценической подготовкой — одно дело спеть одну песню, другое — дать целый концерт.

Через некоторое время был подготовлен репертуар, составленный из произведений русских и европейских композиторов. Глинка, Бородин, Римский-Корсаков, Балакирев, Моцарт, Шуберт. Арии и романсы двух последних Владимир Робертович выучил на немецком языке, благо он его хорошо знает.

Германия встретила русского артиста буквально на ура. Его концерты в немецких городах собирали полные залы. И несколько раз, когда утихали овации, люди из зала подходили и признавались: они понимали не только то, что Владимир пел по-немецки. «Мы не знаем русского языка, но нам казалось, что понимаем каждое слово!»

Ну, так что, по-прежнему будем разглагольствовать о пропасти между Европой и Россией? Пропасть есть тогда, когда мы сами ее создаем.

С помощью Ингрид Рихтер Владимир Робертович ликвидировал и главный пробел своей подготовки: отсутствие собственно вокальной школы. Он познакомился в Кельне с великим немецким певцом Куртом Моллем. У этого уникального исполнителя тоже бас-профундо, но, кроме всего прочего, его диапазон еще и шире обычного: он свободно берет ноты баритонального тембра.

Молль сердечно обрадовался «одноголоснику» из России, найдя его голос великолепным, и согласился с ним заниматься. В течение четырех лет, приезжая на концерты в Германию, Миллер брал у Молля уроки вокала, что, конечно, сильно помогло ему в дальнейшем.

Хочется петь для своих

Москва. БЗК. С В. Спиваковым после совместного концерта

В настоящее время в репертуаре Владимира Робертовича Миллера более шестисот различных произведений, он записал сотню компакт-дисков, среди которых более семидесяти — с Валаамским хором. Он поет русскую духовную музыку, полковые песни русской армии, от петровских и до наших времен, русскую классику, популярные романсы и народные песни. Последний на настоящее время диск записан в сопровождении знаменитого петербургского пианиста Андрея Викторовича Ивановича.

Доводилось выходить и на «высокий уровень» — Миллер пел в Кремле, причем не один, а еще с двумя басами-профундо — Михаилом Кругловым и Сергеем Кочетовым.

Известность и популярность Миллера сделали свое дело: теперь музыку пишут уже специально для него, причем не только песни и романсы — но и оперы, в которых ему предназначены ведущие партии.

Впрочем, тут следует оговориться: такие партии, как оказалось, писались и прежде, хотя и редко. В эпоху, казалось бы, тотального господства высоких голосов, Моцарт написал партию для низкого баса в операх «Похищение из сераля» и «Волшебная флейта», а Монтеверди — в опере «Орфей».

Владимир Робертович очень много гастролирует. К примеру, в 2010 году выступал с многочисленными концертами в Сербии, Германии, Голландии, Польше, Эстонии, Австрии, Норвегии. Только во Францию ездил в прошедшем году шесть раз. Кроме того, пел в Ярославле, в Томске, Рязани, Петрозаводске, в Саратове. Недалеко от этого города родился его отец. Давал концерт в Доме ученых «закрытого» города Сарова и, благодаря этому, получил возможность побывать в еще одном святом месте — там, где много лет молился за русскую землю великий подвижник святой Серафим Саровский.

Недавно состоялись его выступления на Сахалине, он поехал туда с хором Оптиной пустыни, с которым поет не менее часто, чем с хором «Валаам».

Весной планируются поездки во Псков, в Новгород, в Липецк, в Вологду, новые концерты в Кремле, летом ожидает поездка в Сербию, в ноябре любимого певца снова ждет Германия.

Но, по мнению самого Миллера, в России он поет до обидного мало...

— Поднадоело ездить за границу! — не без горечи говорит певец. — Да, отрадно, что за рубежом так востребовано наше искусство. Но петь-то хочется для своих!

Недавно Миллер вошел в Интернет, отыскал там адреса всех существующих в России филармоний (их оказалось более семидесяти) и разослал туда письма, в которых предлагал выступить с концертами в каждом из этих городов.

Ответ пришел почти сразу из... одного города — Казани. Туда певца пригласили с радостью, даже число возможного концерта назвали. Обрадованный Миллер стал ждать других ответов и почти ни от кого не дождался.

— Возможно, думают, что им такие концерты не оплатить, — с сожалением говорит Владимир Робертович. — Увы, иные звезды оперы заряжают такую цену на свои концерты, что филармониям приходится продавать билеты по космическим ценам.

Да, редкий случай, когда настолько известный, настолько успешный артист сетует на свою невостребованность. Он действительно хотел бы поделиться своим даром, своей любовью, своим искусством с соотечественниками, с людьми из всех уголков огромной России, и уверен: в любом из наших городов залы были бы полны, также полны, как в Москве, Санкт-Петербурге, Кельне.

Надо думать, нас ждет еще «культурная революция» — время, когда настоящая, высокая музыка станет нужна не менее, чем «попса» или прочая дешевка. Главное, чтобы православное сознание восторжествовало над меркантильностью, и уже не один знаменитый артист, а многие постучатся в двери периферийных филармоний, желая, чтобы их голоса, их музыку слышала вся Россия.

Дай Бог, так и будет!

Ирина ИЗМАЙЛОВА

| К оглавлению | К предыдущей странице | К следующей странице |

Спаси вас Господи!

Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.

Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru

Начало Карта сайта Контакты Архив Наверх