|
| К оглавлению |
К предыдущей странице |
К следующей странице |
Деньги, которые с неба свалились
В НАШЕЙ ЖИЗНИ происходит немало удивительных историй. С одной из них не так давно решил поделиться постоянный автор газеты, член Союза Писателей России Валерий ШУМИЛИН.
Снег пошел. Пушистый, чистый, серебристый, яркий. Какая красота! Не знаю, как вас, а меня снежная погода, как правило, на воспоминания, на «дела давно минувших дней» наводит. Перед глазами невольно предстал из минувшего века Александр Сергеевич Соболев, композитор, с которым я написал немало детских песен.
Разница в возрасте между нами была огромная. Александр Сергеевич Соболев в деды мне годился. А я еще делал первые шаги и как поэт, и как корреспондент областной газеты. Мой соавтор был человек совершенно другой эпохи. Представьте себе, он в молодости учился в Петербургской консерватории, занимался у самого Римского-Корсакова. Был его любимым учеником, отлично аккомпанировал, выступал на многих престижных концертах, на которых присутствовал сам государь император.
Но годы, а тем более Ленинградская блокада, дали знать о себе. Пальцы стали как каменные и перестали слушаться своего хозяина. И расторопному маэстро пришлось перестроиться, ближе к старости он стал пробовать свои силы как композитор, стал сочинять песни для детей. Их с успехом исполняли хоровые коллективы Домов пионеров, в школах, в Домах культуры. А некоторые прочно вошли в репертуар Ленинградского Дворца пионеров. Нет, гонорары нас не волновали. Как говорится, не в деньгах счастье. Нас пели, приглашали на творческие вечера, и мы были счастливы этим.
* * *
История, которая произошла с моим соавтором, потрясла очень многих, а меня заставила задуматься и в конце концов привела к вере. Более 50-ти лет прошло с тех пор. Многое за эти годы изгладилось из памяти, но такое забыть просто невозможно. Отчетливо помню, как ко мне в редакцию заглянул Соболев. Ох, как мело тогда! Лицо Александра Сергеевича, раскрасневшееся от мороза, однако, сияло. Явно, что он приготовил какой-то сюрприз.
— Я вас поздравляю, — прямо с порога сказал Александр Сергеевич и крепко пожал мне руку.
— С чем вы меня поздравляете? — не терпелось мне узнать. — Вроде у нас с вами ничего особенного в эти дни не предвидится. Выкладывайте, что-то случилось?
— Еще как случилось! — поспешил заверить меня Александр Сергеевич и в качестве доказательства выложил на стол заведующего отдела культуры толс¬тую пачку крупных купюр.
Мы с моим шефом Алексеем Ивановичем так и ахнули:
— Откуда такие деньги?
— Не бойтесь! — шутливо подмигнул Александр Сергеевич. — Не украл. Сумма законная. Я только что из Управления авторских прав. И это самый крупный гонорар в моей жизни.
— Ничего себе! — мой шеф аж за го¬лову схватился. — Такой гонорар разве что Соловьеву-Седому достается. А мне сдается, что вы и его обошли.
— Ну, а я-то тут причем? — недоуменно пожал я плечами.
— Как это причем?! Еще как причем! Я ведь работаю исключительно с вами на пару? Значит, и вам солидный денежный куш причитается. Бегите, спешите в Управление авторских прав. Время еще есть, успеете до закрытия.
Но в тот день я должен был сдать большую статью для нашей газеты. Пришлось отложить визит. И на следующий день меня тоже что-то задержало. Короче говоря, вырваться мне удалось лишь через неделю. Радостный, запыхавшийся, ворвался я в бухгалтерию. А на меня, как на чумного смотрят:
— Что вы так бежите? Аж взмокли в такой мороз. Присядьте, отдышитесь. Что вас привело в лютый день?
— Ну, как что? Да вот за денежкой пришел, — и воссиял, как медный самовар.
Порылась бухгалтер в авторской картотеке, руками развела:
— Голубчик, вы зря так спешили. На вашем счету ни копеечки нет.
— Как нет? — опешил я. — Мне Соболев сказал, что он получил приличный гонорар. Стало быть, и мне какая-то доля причитается. Ведь работаем мы с ним всегда вместе.
— Это вы об Александре Сергеевиче говорите? — уточнила бухгалтер и покраснела до корней волос.
Сердце подсказало мне, что случилось что-то неладное. И я не ошибся.
— Понимаете, — понурив голову, пояснила бухгалтер, — тут у нас небольшая накладка произошла. Дело в том, что деньги, которые получил Александр Сергеевич Соболев, принадлежат вовсе не ему, а другому Александру Сергеевичу Соболеву.
— Какому еще другому? Как так?
— Вот так!
Оказывается, в Москве проживает однофамилец Соболева. Он тоже состоит на учете авторских прав. И самое интересное, что имена и отчества у обоих однофамильцев совпадают. Только ленинградский Соболев — композитор, а московский Соболев — поэт, автор очень популярной антифашистской песни «Бухенвальдский набат» на музыку известного композитора Вано Мурадели.
— И вот какая оказия получилась, — говорила взахлеб, как бы оправдываясь передо мною, молоденькая бухгалтерша. — Областная Мурманская филармония малость напутала и по ошибке деньги, причитающиеся поэту Александру Соболеву за исполнение его песни, прислала нашему композитору Александру Соболеву, вашему соавтору. Мы поздно спохватились. И вот возник вопрос: что же теперь делать? Песню Александра Сергеевича Соболева распевают по всему свету. Суммы за исполнение получает он изрядные. А ленинградский Соболев живет более чем скромно. Та сумма, что Мурманск прислал в Ленинград, для московского Соболева, честно скажу, просто крохи, и он даже не спохватится, что ему не доплатили.
— Но позвольте, — перебил я бухгалтера, — я хорошо знаю Александра Сергеевича. Он чужими деньгами не воспользуется. Он обязательно вернет.
— А зачем возвращать? Вы ему ничего не говорите. Пусть всё будет между нами. А возвращать обратно — дело весьма хлопотное. Надо всю документацию переделать, переоформить. И не только нашей бухгалтерии, но и мурманской, и московской. Тут не одна неделя, а может, и месяц пройдет. А у нас и без того дел по горло. Так что вы ему ничего не говорите. Пусть старик хоть раз в жизни по-человечески поживет.
Возвращался я домой унылым и печальным. Шел и ломал голову, как мне поступить в таком случае. А тем временем довольный мой соавтор на радостях затеял ремонт и поменял обстановку квартиры. И работа была в полном разгаре. Жалко мне стало старика Соболева. Скажи ему правду — а вдруг удар его хватит, не переживет такое.
А с другой стороны, если само Управление авторских прав решило преподнести Александру Сергеевичу деньги, ему не принадлежащие, то, как видно, ничего тут предосудительного нету.
И все-таки на сердце кошки скребли. Лгать, обманывать человека, который мне, как сыну, доверяет, крайне непорядочно.
Посоветовался я со своим шефом, который знал только начало этой необычной истории.
— Везет же людям, — вздохнув, заметил Алексей Иванович. — Соболеву просто повезло. Деньги прямо с неба свалились. И что тут гадать? Раз в авторских правах запутали дело, то пусть они сами и распутывают. А ты ничего не знаешь. Скажи Александру Сергеевичу, что твой гонорар несколько задержался. И такое может быть. Всё путем!
Но не такой человек Александр Сергеевич, чтобы так просто его обмануть. Вскоре в редакции появился сам Соболев. При виде меня он сразу смекнул, что дело тут нечистое. Я сидел красный как рак, язык запинался.
— Вы что-то от меня скрываете, а? Нехорошо! — и он пристально поглядел мне в глаза.
Пришлось, как на духу, всю правду поведать.
— Да, дела! — тяжко вздохнул композитор. — Я уже и ремонт весь сделал, и с мастерами рассчитался. Квартира такой уютной стала, что жена не нарадуется. Впрочем, что унывать. Де¬ло поправимое. Придется всю мебель теперь в комиссионный сдавать.
— Да бросьте вы, Александр Сергеевич! — встрял в разговор Алексей Иванович, заведующий отделом культуры. — Все согласовано. Все шито-крыто. И никто об этом не узнает.
— Господа! — неожиданно так окрестил нас мой соавтор. — Как никто не уз¬нает? А Бог? Он всё видит. И одна из Его заповедей гласит: «Не пожелай чужого!»
— Бога нет! — раскатистым смехом захохотал мой заведующий.
— Ну, знаете! От вас я, Алексей Иванович, такого не ожидал. — И он, демонстративно раскланявшись, вышел из редакции. — Простите, но мне здесь больше делать нечего.
— Бога нет! Бога нет! — еще раз крикнул вослед мой шеф, уже очень зло.
«Бог есть! — неожиданно подумал я. — Конечно же, есть, если на Руси есть такие люди, как мой дорогой соавтор».
А за окном по-прежнему валил снег. Мой старый друг, не от мира сего, убелился в эти минуты белее самого снега. Как написал когда-то Давид в своем покаянном 50-м псалме: «Окропи меня иссопом, и буду чист, омой меня, и буду белее снега...»
Фото В. Галущенко
| К оглавлению |
К предыдущей странице |
К следующей странице |
Спаси вас Господи!
Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru
|
|
|
