 |
|
К оглавлению
| К предыдущей
странице
| К следующей странице |
«Да благословит тебя Бог
всегда и повсюду!»
Отрывки из писем и мемуаров об августейшей княжне Татьяне Николаевне Романовой
В ночь с 16 на 17 июля 1918 года, в Екатеринбурге в подвале Ипатьевского дом была расстреляна царская семья. Что это были за люди, каков был их внутренний мир, как они общались между собой, во что они верили, к чему стремились – об этом написано много. Ничто так не раскрывает внутренний мир человека как их письма. Мы публикуем фрагменты переписки одной из членов царской семьи – Татьяны.
Теплота и щедрость чистой души Татьяны изумляла современников. Будучи, по своему положению, на самом верху общественной и социальной лестницы, она никогда не была заносчивой и высокомерной, аристократичность её простоты достигалась врождённым изяществом движений, тёплою грацией, манерой говорить с участием и вниманием к каждому, обращающемуся к ней человеку, будь он подданный иностранной державы, великосветский щеголь, простой матрос, крестьянин или раненный офицер.
17 января 1909 года.
Моя дорогая Мама!
Я надеюсь, сегодня ты не очень устанешь и выйдешь к обеду. Мне всегда ужасно жаль, когда ты устаёшь и не можешь встать с постели. Дорогая Мама, я буду молиться за тебя в церкви. Я надеюсь, что сегодня мы сможем сходить с тобой в Анин маленький домик. Пожалуйста, выспись хорошо и не уставай. Может быть, у меня много промахов, но пожалуйста, прости меня. Очень хорошо, что вчера ты не ходила в церковь, а то бы ты наверняка ещё больше устала.
Много-много раз целую мою любимую Маму.
Твоя любящая дочь Татьяна.
Я буду молиться за тебя в церкви.
24 января 1909 года.
Моя дорогая Татьяна, нежно целую и благодарю тебя за твоё милое письмо.
Это прекрасно – ты молишься за свою мамочку; может быть, Бог ей даст что-то хорошее. Но иногда Он посылает болезнь для блага чьей-либо души. Старайся быть как можно лучше и не причиняй мне беспокойства, тогда я буду спокойна, я ведь не могу подняться наверх и посмотреть, как дела с уроками, как ты себя ведёшь и как разговариваешь. Веди себя хорошо. Тебя обнимает твоя любящая Мама.
Да благословит тебя Бог.
 |
Великие княжны Мария, Анастасия, Ольга, Татьяна
| |
5 марта 1910 года.
Моя любимая, дорогая милая Мама, мне очень радостно, что завтра я приму Тело Господне и Его Кровь. Это очень хорошо.
Пожалуйста, прости меня, что я не всегда слушаю тебя, когда ты мне что-то говоришь. Сейчас я постараюсь слушать всех и особенно моих дорогих Папу и Маму. Пожалуйста, попроси у него тоже прощение за меня. Я постараюсь быть очень послушной. Пожалуйста, дорогие мои, спите оба хорошо, пусть вам приснится наш любимый «Штандарт», который сейчас так далеко. Перед Причастием я буду читать все молитвы.
Пусть Бог благословит моих милых Папу и Маму. Нежно вас целую.
Ваша любящая, преданная и благодарная за всё дочь Татьяна.
 |
Княжна Татьяна с мамой, императрицей Александрой
| |
12 июня 1911 года,
«Штандарт».
Моя дорогая, милая Мама, я не могу не думать о том, какой я была нехорошей, не посидела с тобой сегодня днём. Я плачу и чувствую себя такой несчастной без тебя. Я хочу быть с тобой, милая Мама. Пожалуйста, разреши мне. Завтра я не смогу быть с тобой, потому что будет очередь Ольги, и если я появлюсь, она рассердится. Как же мне сделать то, чего так хочется?
Да благословит тебя Бог, милая Мама. Пожалуйста, ответь. Только бы я смогла сейчас придти и поцеловать тебя – тогда бы я успокоилась.
Твоя любящая Татьяна.
28 ноября 1911 года,
Ливадия.
Моя дорогая, родная, милая Мама, я прошу прощения за то, что не слушаю тебя, спорю с тобой, – что я непослушная. Сразу я никогда ничего не чувствую, а потом ощущаю себя такой грустной и несчастной оттого, что утомила тебя, потому что тебе всё время приходилось мне всё повторять. Пожалуйста, прости меня, моя бесценная Мамочка. Сейчас я действительно постараюсь быть как можно лучше и добрее, потому что я знаю, как тебе не нравится, когда одна из твоих дочерей не слушается и плохо себя ведёт. Я знаю, как это ужасно с моей стороны плохо себя вести, моя дорогая Мама, но я на самом деле, милая моя, буду стараться вести себя как можно лучше, и никогда не утомлять тебя, и всегда слушаться с первого слова.
Прости меня, дорогая. Пожалуйста, напиши мне только одно слово, что ты меня прощаешь, и тогда я смогу пойти спать с чистой совестью. Да благословит тебя Бог всегда и повсюду! Никому не показывай это письмо.
Поцелуй от твоей любящей, преданной, благодарной и верной дочери
Татьяны.
«Татьяна Николаевна
всегда
трогательно-ласкова…»
Татьяна не обладала, никакими, казалось бы, суперспособностями, но внутренняя дисциплина и чувство долга, внушённые ей с детства августейшими родителями, глубоко уважаемой ею бабушкой и воспитателями, среди которых были П. Жильяр и Сидней Гибсс, оставившие воспоминания об августейшей воспитаннице, помогали Татьяне Николаевне сохранять высокое присутствие духа, выдержку, сердечность к людям и в самых трудных обстоятельствах, помогать прежде всего другим, заботиться о других. Публикуем фрагменты воспоминаний о ней одной из её современниц.
Сестра милосердия императорского лазарета в ЦС, В. Чеботарёва писала: «Татьяна Николаевна – чудная сестра. 27-го, в день возвращения Веры Игнатьевны, (гл. хирург лазарета В. Гейдройц – А.Н.) взяли Смирнова в перевязочную. Температура всё держалась, пульс скверный, решён был прокол после пробного укола. Игла забилась сгустками гноя, ничего не удавалось высосать, новый укол, и Вера Игнатьевна попадает прямо на гнойник; потёк густой, необычайно вонючий гной. Решают – немедленно прорез.
 |
Августейшая сестра милосердия Татьяна в лазарете с офицерами
| |
Забегали мы, я кинулась фильтровать новокаин и кипятить, Татьяна Николаевна самостоятельно собрала и вскипятила все инструменты, перетаскивала столы, готовила бельё. Через 25 минут всё было готово. Операция прошла благополучно. После разреза сперва с трудом, а потом рекой полился невероятно вонючий гной. Первый раз в жизни у меня был позыв к тошноте, а Татьяна Николаевна – ничего, только при жалобе, стонах личико подёргивалось, да вся стала пунцовая». (Запись из дневника 4 декабря 1915 г. старшей сестры Императорского Дворцового лазарета Валентины Чеботарёвой).
И ещё одна запись В. Чеботарёвой о Татьяне Николаевне: «...Татьяна Николаевна всегда трогательно-ласкова, помогала даже в заготовке, сидела в уголку, чистила инструменты, а 4-го приезжала вечером переваривать шёлк, сидела самостоятельно в парах карболки, расспрашивала про моё детство, есть ли у меня братья и сёстры, где брат, как его зовут. Ольга Николаевна всё уверяет, что мечтает остаться старой девой, а по руке ей Шах-Багов пророчит двенадцать человек детей. Интересная рука у Татьяны Николаевны: линия судьбы вдруг прерывается и делает резкий поворот в сторону. Уверяют, что должна выкинуть нечто необычайное» (из дневника за январь 1916 г. старшей сестры Императорского Дворцового лазарета Валентины Чеботарёвой).
«Нечто необычайное» – это, должно быть, пули и остриё штыков, проколовших насквозь грудь и лёгкие августейшей сестры милосердия июльской ночью 1918 года.
Прислал Андрей Степанов,
г. Кострома
| К оглавлению
| К предыдущей странице
| К следующей странице
|
Спаси вас Господи!
Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При
любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.
Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru
|
|
|
