|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
— Что вы почувствовали, когда услышали, в чём обвиняют вашего сына? — Что это враньё! Не могло быть такого! Я своего сына знаю, он и в детстве никого не обижал, у нас не было с ним никаких инцидентов. — А как получилось вообще, что его обвинили в таком преступлении? Вы думаете, что это — недоразумение, ошибка, или дело специально сфабриковано? — Я думаю, что специально. — А кому это может быть нужно? — Я считаю, что это нападки на Церковь. Вот «Пусси Райт» — кому-то же надо было осквернить храм? Церковь — совесть народа, а совесть всегда беспокоит, она мучит людей, заставляя понять, что они поступают неправильно. — То есть он был активным священнослужителем, вёл работу с детьми, наркоманами, и кому-то не нравилось то, что он делал? — Я думаю, что да. Когда всё это разразилось и он был уже в Израиле, мы переписывались по Контакту. Он написал, что у него есть недоброжелатели и что, наверно, он слишком много на себя взял. — А до этого он говорил, что у него были какие-то конфликты? — Наверно, он щадил меня и ничего такого не рассказывал. Я инвалид, и с сердцем у меня не очень хорошо. Но однажды, ещё до всего происшедшего, летом, он сказал мне: «Мама, помолись обо мне сильно-сильно, так, как ты молилась, когда рожала Ангелину». Я говорю: «А что случилось?» Он ответил: «Да нет, ничего, просто помолись». И всё. И ничего не рассказал. Я помолилась за него, как он просил. Он не боялся ошибиться
— Матушка Зинаида, расскажите подробнее: чем занимался отец Глеб, помимо церкви? — Он боролся с наркоманией. Он в школы приходил, беседовал с детьми. Он приходил и на танцполы, приводил туда людей, которые что-то сделали в жизни — артистов, спортсменов, и говорил, что надо заниматься любимым делом, а не наркотики употреблять. Открыл бесплатный реабилитационный центр в посёлке Александровка, там за год реабилитировалось около 60 наркоманов, примерно половина бросила наркотики. Это хороший результат. И он хотел открыть ещё два центра, но не успел... — Я знаю, что он был духовником «Зенита»... — Да, он был их духовным наставником. — Что он делал для них? — Он дружил с футболистами, ездил с командой на матчи. Ему эта тема близка, потому что он сам с восьми лет занимался футболом, окончил футбольную школу «Зенит». Ещё он проводил беседы с молодёжью и со взрослыми людьми. Он посещал приюты, детские дома. Организовал несколько волонтёрских групп по работе с брошенными детьми. Работал в скаутских организациях. Писал статьи, участвовал в различных конференциях. — Я видела его по телевизору... — Он вёл программу «От земли до неба» на канале «100 ТВ». Ещё он выступал на трёх радиостанциях — на «Радио России», «Град Петров» и «Благодатная Мария», отвечал в прямом эфире на вопросы. Ведущая программы на «Радио России» сказала, что она приглашала многих батюшек, но выбрала отца Глеба, потому что он не боялся ошибиться. Допустим, он ответил на вопрос не очень правильно, потом он мог в прямом эфире попросить прощения и сформулировать ответ более точно. — Это хорошая черта. — Да, он очень искренний. Перед прямым эфиром он просил меня: «Мамочка, помолись, чтоб мне Господь дал нужные слова, потому что туда приглашают кандидатов наук, профессоров, очень умных людей, а я по сравнению с ними ничего не знаю, но мне очень хочется сказать там о Боге». Один день отца Глеба
— То есть он работал в разных областях... — Да, у него было много проектов. — Как же его хватало на всё? — Я сама удивляюсь. Я вам расскажу один день, проведённый с ним вместе. Он позвонил и спросил меня: «Мамочка, ты сможешь к нам приехать, посидеть с детьми? Мы с Таней завтра едем в паломническую поездку». Я ответила: «Да, могу». Он приехал за мной из деревни. Тут езды 45 минут. Мы выехали в 12 дня и приехали в 12 ночи. Что мы делали всё это время? Мы делали всякие дела, которые у него были намечены в записной книжке. Сначала мы приехали в больницу, навестить одного человека. Глеб сказал, что скоро придёт, и часа полтора его не было. Он приходит, а я говорю: «Почему ты так долго?» А он поговорил сначала с тем, потом — с другим, потом из медперсонала к нему подошли. Люди видят священника и начинают о чём-нибудь спрашивать, просят совета. Потом мы поехали с ним на вокзал покупать для кого-то билеты, затем отвезли их. Потом он заехал к какому-то инвалиду, который жил на 5-м этаже, и у него больная мама, а Глеб хлопотал, чтобы им поменяли 5-й этаж на 1-й. Он пробыл там часа полтора. Потом мы поехали в «Ленту», купить детям продукты. Потом поехали ещё к какой-то женщине... В итоге мы приехали в 12 ночи, когда дети уже спали. И он ещё включил компьютер и начал отвечать на вопросы в «Азбуке веры». Я думаю: ну, часик посидит. Какое там! Он в 4 часа лёг. А в 8 встал и говорит, что у него сегодня служба. Я говорю: «Так ты ж почти не спал, ты так здоровье подорвёшь!» А Глеб мне отвечает: «Пока у меня есть силы, я буду работать, а вот когда не будет сил, я все свои дела друзьям раздам». Вот так и жил — как белка в колесе, и всё кому-то помогает. У него такой характер — делать добро. И Господь научает: «Спешите делать добро», потому что в Царствие Небесное берут людей хороших и добрых. А зачем нам в геенну огненную лететь с плохими делами, плохими характерами? Отец был примером
— Нет, он хотел быть футболистом, выступал в составе молодёжной сборной Петербурга вместе с Вячеславом Малафеевым. Окончил Университет физической культуры. Но пришёл момент, когда он понял, что его призвание не в этом. Когда он был ещё студентом, он ходил на службы в Александро-Невскую лавру, помогал в алтаре. Его младшие братья, Николай и Андрей, тогда были иподиаконы, и его взяли иподиаконом к митрополиту Владимиру. Потом он поступил учиться в семинарию. — У вас три сына служат в Церкви? — Да, три сына: Глеб, Андрей и Родион. И ещё один сын, Николай, тоже будет священником, если Бог даст. — Это пример отца Виктора так вдохновил всех? — Я думаю, да. Отец Виктор для всех был примером. — Расскажите о нём. Он когда-то давно был актёром... — Да, он играл в Александринке и в театре имени Комиссаржевской. Работал режиссёром на ленинградском телевидении. Когда мы познакомились, он приходил на свидания с маленькой книжечкой, обёрнутой в газету. Мне было любопытно, что это такое, а потом я увидела, что это молитвослов. — Вас это удивило? — Очень! Я в то время была атеисткой, но он дал мне хорошую книжку, и я изменила свои убеждения. Отец Виктор вообще был «домашний философ». Он читал много книг, и он понял: есть над нами какая-то Высшая Сила. — А как он стал священником? — Ему пришлось уволиться с работы, когда мы крестили нашего первого ребёнка. После этого мужу сказали: «Вы не можете работать на телевидении, так как вы верующий человек и крестите детей». И после этого он захотел стать ближе к Церкви. Он работал сторожем в Духовной академии, ректором которой был будущий Патриарх Кирилл. Он принял решение зачислить отца Виктора в Духовную семинарию. — Каким священником был отец Виктор? — Довольно активным. Он был хорошим проповедником. Умел общаться с разными людьми, выступал по радио и на телевидении. Писал стихи, издал четыре сборника. — Отец Глеб на него похож? — Да, похож. Он взял у отца открытость, независимость и любовь к людям. Он рвётся к тому, чтоб исправить, если можно исправить, помочь, если можно помочь. Что он делал для детей
— В то время он ещё учился в Университете. Один педагог предложил студентам пойти в Дом ребёнка, навестить малышей. Глеб пошёл, и его потрясло то, что он там увидел. Там лежали младенцы, от которых отказались родители. Он взял на руки одного малыша и увидел, что у мальчика плоский затылок. Это бывает оттого, что ребёнок очень долго лежит в одном положении. Там же дети всё время лежат, их почти не берут на руки. — И он начал туда приходить? — Да, он начал приходить к ним каждую неделю, приглашал других ребят. Возникла группа добровольцев, и они ходили в Дом ребёнка, а потом — в другие учреждения, где уже были дети постарше. Приходили в больницы и хосписы. — И что они делали? — Играли с детьми, разговаривали, гуляли с маленькими и с больными. Устраивали праздники, концерты. — Я так поняла, что помощь детям была важным направлением в работе отца Глеба. — Да, это так. Причём детям разного возраста. Он приходил и в детские сады, и в школы. Разговаривал с детьми, рассказывал им о добре, о послушании родителям. Работал в Центре социальной адаптации святителя Василия Великого для малолетних правонарушителей. Три года посещал колонию для несовершеннолетних в Колпино. Раз в неделю ездил в Детскую Деревню-SOS, это такой проект для детей-сирот — деревня, где живут родители с приёмными детьми. Там он тренировал две футбольные команды: мальчиков и девочек. Над этой деревней взял шефство Андрей Аршавин, построил за свой счёт спортивную площадку. — А как вы отнеслись к его решению удочерить двух девочек? Вас это удивило? — Нет, не удивило. Когда у меня уже было девять детей, я и сама хотела взять приёмного ребёнка. Когда я вижу брошенных детей, вижу эти глаза, до того мне их жалко! А батюшка мой мне сказал: «Ты сначала своих поставь на ноги, а потом уже будешь другим помогать!» Почему он не вернулся
— Вопрос, который занимает всех: почему отец Глеб не вернулся? — Ему угрожали. Записан фрагмент разговора, где один человек говорит отцу Глебу, что его обвинят и посадят в тюрьму, а потом будут мучить. Это было ещё до того, как он стал обвиняемым. — А что значит мучить? — «Раскалывать» — так он сказал, если точно. — Понятно. Но, может быть, стоило всё же вернуться и всё объяснить? — Он вернулся бы, если бы знал, что расследование будет честным. — То есть следствие ведётся необъективно? — Да, это так. — В чём это выражается? — Из него хотят сделать преступника. Следствие игнорирует факты, которые подтверждают его невиновность. Например, тот факт, что в конце июня 2011 года, когда он, по версии следствия, был на острове Коневец, он с семьёй находился в Анталии. И есть отметки в паспорте, есть авиабилеты, есть подтверждение бронирования гостиницы. — Он был всё время на виду. Наверно, было множество свидетелей, которые могли бы что-то рассказать? — На них пытались оказать давление. Оперативники звонили матерям детей, приходили домой, убеждали давать показания против него. — Даже так? — Происходят совсем непонятные вещи. Неизвестные люди обзванивают окружение отца Глеба в Израиле, пытаются собрать какой-то компромат и предлагают деньги. На тех, кто помогает отцу Глебу, идёт какая-то напасть. Вот, например, в одном театре мы поставили благотворительный спектакль в поддержку отца Глеба. Пострадали две женщины из этого театра — режиссёр и распространитель билетов. Их избили. Его пытались выкрасть из тюрьмы— Как сейчас себя чувствует отец Глеб? Вы общаетесь с ним? — Очень редко. Но месяц назад он поздравил меня с днём венчания. Кто-то дал на минутку ему телефон, и он смог позвонить. Я была очень рада! — И как у него настроение? — Да прекрасное настроение. Он человек весёлый, жизнерадостный, и даже такое тяжёлое положение он не воспринимает как горе, потому что он верит, что Бог сильнее всех. Он и в тюрьме общается с людьми, рассказывает им о Боге. — Он не в одиночке? — Нет, он в общей камере. — Условия нормальные? — Нормальные, хотя и там случилась неожиданная вещь. Какие-то неизвестные люди пытались выкрасть его из тюрьмы, чтобы провести допрос без израильского адвоката. — Есть у него какая-то моральная поддержка? — Моральная поддержка — это тысячи писем, тысячи SMS, которые он получал на Святой Земле. У него очень много друзей. Сейчас он в камере, и он не может с ними пообщаться. Но я думаю, что всё равно он чувствует молитвенную поддержку, и она ему очень нужна. Конечно, он скучает по семье. Пока он мог, он постоянно им звонил, он чуть ли не уроки у детишек проверял по скайпу. Митрополит подарил мне икону
— Семья живёт на подаяние. Они живут в деревне, где он был настоятелем храма. Люди встали на защиту отца Глеба, потому что хорошо его знают. Приносят продукты со своих огородов. Семье нужны деньги на оплату счетов, на еду и одежду. Мы все, как можем, помогаем. — У вас большая дружная семья. Эта беда ещё сильней объединила вас? — Конечно! Братья-батюшки молятся. По вечерам собираемся и подводим итоги, что сегодня мы сделали, чем помогли. — Братья отца Глеба не участвуют ни в каких передачах. Они не хотят «светиться»? — У них нет благословения. Они хотели поехать на передачу «Пусть говорят», пошли в епархию, но митрополит Варсонофий не благословил батюшкам «участвовать в шоу». — Официально Церковь заняла нейтральную позицию? — Да, Церковь ни во что не вмешивается. — А вы не пробовали лично с ним поговорить? С митрополитом? — Я была у Владыки, принесла ему фильм «Сила в правде». А он подарил мне икону — Спаситель в терновом венце. Научил, как молиться за сына: «Господи! Ты был оболган, оплёван и распят. Ты лучше других знаешь, как это — быть несправедливо оклеветанным. Помоги моему сыну, иерею Глебу! Спаси и сохрани!» — А что бы вы сказали людям, которые не знают отца Глеба и не знают, чему верить? — Не судите, да не судимы будете! Всё равно Господь правду покажет. Ведь когда-нибудь это закончится, и они убедятся, что были правы, если думали хорошо. А если они думали плохо, они убедятся, что были неправы, и что правда — у Бога. Аминь! Материал подготовила Ксения РОМАНОВА Фотографии из архива семьи Грозовских P. S. В нашей беседе я не стала касаться подробностей того самого «дела Грозовского», потому что всё есть в Интернете. Есть сайт отца Глеба www.grozovskiy.ru, где собраны материалы по делу. Есть фильм «Сила в правде», где озвучена версия, чем и кому помешал отец Глеб. У меня была цель — рассказать о нём как человеке. Я верю, что он невиновен. Семье отца Глеба сейчас нужна помощь, и прежде всего нужны деньги на оплату услуг адвокатов. Для всех, кто желает помочь, вот удобные реквизиты. Храни вас Господь! ДЛЯ ВСЕХ, КТО ЖЕЛАЕТ ПОМОЧЬ Номер карты СБЕРБАНКА: 639002559039167752 Получатель: ГРОЗОВСКАЯ ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА Банк получателя: Северо-Западный Банк ОАО «Сбербанк России» Кор. счёт: 30101810500000000653 БИК: 044030653 Счёт №: 40817810555761402486 Яндекс деньги: 410011418568463 (счёт привязан к семейной почте) Сбербанк Маэстро: 67619600 0192454842 Карта Евросети: 5331 5726 7224 3075 | К оглавлению | К предыдущей странице | К следующей странице |
|
|
«ДЕЛО ГЛЕБА ГРОЗОВСКОГО» ВСКОЛЫХНУЛО СТРАНУ. Обыватели и журналисты взахлёб обсуждают вопрос: виноват или нет? Если нет, почему он скрывался от следствия? В передаче Андрея Малахова «Пусть говорят» суть всех мнений свелась к одному: что священник, скорей всего, не виноват, но он должен вернуться домой, чтобы лично во всём оправдаться и всё объяснить.
