Экспорт неродившихся младенцев

РОССИЯ имеет все условия для развития подобного «бизнеса».

У Православной Церкви есть ответ

Часто говорят: мол, государство медицине мало даёт средств, от этого и все проблемы. Действительно, если вспомнить, что те же США тратят на медицинскую помощь одному человеку 1400 долларов в год, а Россия — 6 долларов, многое встаёт на свои места. Но разве нравственность российского доктора может зависеть от денег?

Этот и другие вопросы всё чаще и чаще поднимаются в православных СМИ, ратующих за соответствие современных медицинских норм букве и духу Писания. Надо сразу заметить, что у людей верующих практически на все сложные вопросы ответы есть, чего не скажешь о мирянах. Например, одна из сложнейших проблем, вокруг которой не первый год идут дискуссии, — это так называемая фетальная терапия, в основе которой — изъятие и использование тканей и органов человеческих зародышей, полученных в результате искусственных абортов (латинское слово fetus означает «плод»).

У официальной Церкви отношение к этому ясное: она считает безусловно недопустимой подобную терапию, которая, кроме всего прочего, способствует дальнейшему «процветанию» и коммерциализации самих абортов. Этот способ терапии «являет пример вопиющей безнравственности и носит преступный характер». Казалось бы, и у общества должно быть к этому определённое отношение. Разве можно воспринимать положительно ситуацию, когда сначала за немалые деньги женщине делают искусственное прерывание беременности (часто на поздних сроках), а затем за гораздо большие суммы продают органы убитых младенцев или приготовленные из них медицинские препараты? Тем не менее фетальная терапия активно развивается — и в Москве, и в нашем прекрасном городе.

Кого спасает ткань младенцев

Начнём с конца — со стоимости операций в области фетальной терапии. Цены приводятся московские, но, полагаем, от географического местоположения клиники размер платы за лечение зависит мало. Итак, трансплантация эмбриональных тканей 1-й категории сложности стоит 600 долларов, а самой высокой категории, 8-й, — уже 10 000 долларов.

Что же специалисты предлагают излечить за такие «барыши»? Спектр предложений широк. От омоложения и борьбы с импотенцией до лечения таких серьёзных недугов, как болезни Паркинсона, Альцгеймера, детского церебрального паралича, рассеянного склероза, сахарного диабета. В одном из петербургских институтов с помощью тканей убиенных младенцев пытаются лечить многие так называемые нейродегенеративные заболевания — например, те, что связаны с заболеваниями позвоночника.

Мы попытаемся объяснить суть этой технологии (именно попытаемся, поскольку она сложна настолько, что происходящее на самом деле в организме человека, которому ввели препарат из ткани младенца, непонятно до конца даже тем, кто это делает!). Мозговая ткань эмбриона представляет собой миллионы очень активных нейронов. Когда они вводятся больному в ликвор (жидкость спинного мозга), клетки эти активно устремляются именно туда, где испытывается — вследствие каких-то недугов — дефицит мозговой ткани. «Добежав» до нужного места, они встраиваются в ткань реципиента, и начинается процесс воссоздания новой здоровой ткани.

Так происходит при лечении нейроиммунных и нейродегенеративных заболеваний. Для омоложения используются ткани другие — поскольку из вырванного из матери плода «добываются» многие органы.

Юридически происходящее подкрепляется всего-навсего письмом министра здравоохранения России Н. Н. Ваганова. Его уже давно на этом посту нет, но именно он в октябре 1992 года разрешил применение метода имплантации эмбриональной ткани, которая готовится из человеческих плодов 16-19 недель беременности, когда масса плода не превышает 350-380 граммов. Никто не запрещает использовать в фетальной терапии и «доноров» более поздних сроков беременности.

Всё начинается с перфорации отверстия в головке ребёнка, из которого и делается вытяжка мозговой ткани. После этого малыш умирает, и тогда уже извлекаются ткани половых желез, селезёнки, печени, надпочечников и других органов. Всё это незамедлительно консервируется и отправляется в «банк» той клиники, с которой у «абортистов» заключён договор.

Для фетальной терапии эмбрионов требуется очень много: только для приготовления препарата для одной инъекции требуется в среднем 4-5 младенцев, а при лечении таких серьёзных недугов, как болезнь Паркинсона, одной инъекцией не обойдёшься. Но сколько эмбрионов необходимо убить, чтобы вылечить одного больного? На этот вопрос ответа не даст никто.

Если польза больше, чем вред?

Так звучит один из постулатов современной биомедицинской этики: если польза от производимого лечения заведомо больше, чем вред, то такое лечение допустимо.

Тезис спорный сам по себе, но подходит ли он вообще в данном случае? Вы беспокоитесь об эмбрионах? — спрашивают сторонники фетальной терапии. Но ведь они гибнут хоть так, хоть этак в результате аборта! Трансплантация эмбриональной ткани была бы невозможна, если бы не было абортов на поздних сроках!

Православной Церкви в этом споре участвовать легче, чем людям светским, но совестливым, поскольку Церковь давно и планомерно выступает против абортов в России. Особенно против абортов по так называемым социальным показаниям на поздних сроках беременности. Сегодня среди православных верующих всё чаще звучат призывы бороться против этого зла всеми возможными средствами — и демонстрациями по улицам городов, и своими молитвами.

Человеку неверующему определиться сложнее — ему не хватает чёткого мнения государства. При этом ещё и доказательств явной эффективности данной терапии никто вам привести не сможет. Ведь всё происходящее лукаво называется «экспериментом».

Теперь об эффективности. В документе «Информация о трансплантации эмбриональных тканей и клеток человека в центре нейротрансплантологии при НИИ трансплантологии и искусственных органов Минздрава РФ» говорится следующее: «Во многом механизм действия трансплантанта эмбриональной ткани остаётся загадочным. Опыт более 300 трансплантаций позволяет утверждать, что ни одному пациенту не стало хуже от проведённого лечения». Вот так! Пользы больше, чем вреда.

Говорят, в России навряд ли найдётся много больных, способных оплачивать процедуры фетальной терапии, и в этом случае страна рискует стать ведущим экспортёром консервированного эмбрионального вещества — по количеству абортов мы ведь на первом месте в мире (из 10 беременных женщин рожают детей только три)! Что называется «бери — не хочу»! И поскольку к абортам общественное российское мнение уже относится привычно и без лишних эмоций, то и к фетальному «экспорту» нас, скорее всего, легко будет «приучить».

Православные священники и их прихожане каждый раз, когда представляется возможность, подают свой голос против. А что вы думаете по этому поводу, уважаемый наш читатель?

Ольга ОСТРОВСКАЯ,
Источник: православный медико-просветительский центр «Жизнь»

| К оглавлению | К предыдущей странице | К следующей странице |

Спаси вас Господи!

Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.

Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru

Начало Карта сайта Контакты Архив Наверх