Незнайка: знакомый и незнакомый

КОГДА ХУДОЖНИК не придумывает свое произведение на потребу публике, не свободно фантазирует, но исходит из своих личных внутренних переживаний и переплавляет их в художественные образы, то в его создании (независимо от того, о чем оно, и от него самого) неминуемо проступают конструкционные линии мироустройства, законы бытия. Этой глубинностью отличается народная, а иногда и авторская сказка, когда автор концентрирует в себе внутренний опыт народа. Вот почему не следует удивляться, когда Иванушка-дурачок или Незнайка из Цветочного города из игрушечных персонажей вдруг преображаются в символы правды бытия, в олицетворение его духовно-нравственного начала.

Цивилизации нужны знающие, Знайки. Потому что ими она создана, их постулатами и технологиями поддерживается её жизнеспособность, устойчивость, удобность.

У них твёрдая поступь. Они почти ни в чём не сомневаются, мало что может удивить их. Они хорошо усвоили чужие формулы и умело ими пользуются. А мне дорог Незнайка — любимый мною с детства персонаж романа-сказки замечательного писателя Николая Носова. Мне дорого его вечное детское удивление мирозданию, его всегда свежий взгляд на мир. Он не пользуется чужими приёмами познания, его не привлекают готовые формулы жизни. Он не позволяет миру замкнуться в самом себе, ограничить самого себя, интуитивно борется с затхлостью, заплесневелостью мира. Он как тот пассажир в душном вагоне электропоезда, который берёт на себя смелость первым открыть окно и впустить в задыхающийся вагон острую свежесть осеннего ветра.

Для меня Незнайка — вечное утро мира, непрекращающаяся его свежесть. Я много раз испытывал это чувство сквожения, истечения свежести, холодка, «прохлады от Лица Господня», когда стоял у наших православных икон. Они словно духовные окна (окно-икона) в стенах нашего материального, вещественного мира. А рядом с окном всегда свежо — сквозит. Они словно скважины в глубины духовной жизни, посредством которых в наш мир поступают жизненосные силы. Они, словно духовные кондиционеры, не позволяют миру задушить самого себя, питают свежестью, озоном божественного бытия.

Вы удивились смелости моего сравнения? Привычный с детства несерьёзный персонаж детской книги Незнайка и святая икона? Какая тут может быть связь? Может. Ведь вплоть до начала XX в., когда вышла в свет книга князя Е. Трубецкого «Умозрение в красках» о феномене древнерусской иконы, последняя считалась отражателем наивного народного искусства, то бишь неискусства, незнания. Смысл иконы был тёмен, неясен, незнаем. Если произведения светского искусства рассказывали об окружающей жизни, давали реальные знания, то икона никакого реального знания не давала. Икону не знали и потому не считали знанием. А она несла в себе предельное, критическое знание, которое не под силу обмирщённому, сытому взгляду. Он даже не подозревает о его существовании, для него оно не является знанием, но есть незнание. Он считает знанием то, чем его наполняет мир. «Многие люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят в себе», — пишет Козьма Прутков, этот юродивый русской литературы, Незнайка XIX века, о носителях обмирщённого сознания.

Носовский сказочный персонаж Незнайка — пограничный, предельный — иконный персонаж. Посмотрите, как часто он попадает в предельные, критические ситуации. Это случается вроде бы из-за собственной его глупости, незнания, а на самом деле потому, что он всегда находится в интуитивном поиске границ бытия. Он говорит: «Я давно уже хотел посмотреть, что начинается там, где земля кончается». (Н. Носов, «Незнайка в Солнечном городе».)

Его разносторонние интересы, стремление стать водителем, музыкантом, художником, поэтом, путешественником и есть поиск выхода из привычного, формулизованного мира. Он вечный выдумщик, придумщик. Ему скучно от привычной обыденной правды мира. Он в поисках иной правды, которая в глазах жителей Цветочного города выглядит как выдумка, неправда.

«— Это я про вас сочинил, — признался Незнайка. — Вот сначала стихи про Знайку:

Знайка шёл гулять на речку,

Перепрыгнул через овечку.

— Что? — закричал Знайка. — Когда это я прыгал через овечку?

— Ну, это только в стихах так говорится, для рифмы, — объяснил Незнайка.

— Так ты из-за рифмы будешь на меня всякую неправду сочинять? — вскипел Знайка.

— Конечно, — ответил Незнайка. — Зачем же мне сочинять правду? Правду и сочинять нечего, она и так есть». (Н. Носов, «Приключения Незнайки и его друзей».)

Умный Знайка отмахивается от очередной глупой, по его мнению, выходки Незнайки. Да, действительно, не прыгал он через овечку. Не было этого в жизни Знайки. Но, возможно, будет. Возможно, в весёлом наивном стихотворении Незнайки иносказательно шла речь не о прошлом, а о будущем. О космическом прыжке — полёте Знайки и его друзей с Земли на Луну. О лунном Дурацком острове увеселений, куда попадут малыши из земного Цветочного города. О том острове, где коротышки в бездумных играх и удовольствиях постепенно теряют своё человеческое естество и превращаются в овец.

Кто такой незнающий, Незнайка? Об этом пишут даже святые отцы Церкви. Их интересует это понятие. Они считают его очень серьёзным, заслуживающим внимания. И посвящают ему свои «Деятельные и богословские главы»: «Как тот, кто стоит на берегу моря, пока находится вне воды, всё видит вокруг и обозревает пространство моря; когда же начнет входить внутрь воды и погружаться в неё, тогда чем больше сходит в неё, тем больше ничего не видит вне её: так и те, которые сделались причастными божественного света, чем более преуспевают в познании Бога, тем в большее, соответственном тому, приходят неведение (всего, что вне Бога)». (Симеон Новый Богослов).

В чем феномен незнающего, Незнайки?

Он свободен от готовых формул и рецептов бытия. Его природа очищена, прозрачна. Это позволяет ему прозревать вглубь, видеть истоки тех или иных событий. Он воспитывает себя токами не прошлого, в отличие от знающих, а будущего. Оно его воспитательная среда. Для него губительно прошлое — вчерашнее, несвежее, как для человека-амфибии Ихтиандра стала губительной затхлая, мёртвая вода тюремного чана.

Взгляните на нашу жизнь. Она есть пересказ. Мы только и занимаемся тем, что пересказываем друг другу уже происшедшие события. Прошлое — наша пища. А прошлое, вчерашнее — это и есть несвежее. Мы всегда питаемся несвежей пищей. Разве можем мы быть сильными, здоровыми от этого? Мы слабые, больные.

Мы заставляем и наших детей питаться этой вчерашней пищей — извлечёнными из холодильника истории законами, формулами и рецептами. Мы ежедневно отравляем наших детей, не думая о последствиях. В этом и заключается наше воспитание. А они не хотят её есть. Как можно есть несвежее? Они хотят питаться свежей пищей. Но как её приготовить, они не знают. В этом должна заключаться педагогика — в передаче умения готовить пищу, а не в технологии питания размороженными полуфабрикатами. Они отказываются от наших знаний, не хотят их воспринимать, протестуя, пробуют питаться тем, что вообще есть антипища (алкоголь, курение, наркотики), но в конце концов принимают и постепенно становятся нам подобными, законопослушными приёмщиками несвежей пищи. А что же такое свежесть, есть ли она — свежесть? Да, есть. Она рождается в потаённых глубинах нашего естества, когда мы находим самих себя и соединяемся сами с собой, так воспитывая себя, восполняя себя. Она есть плод этого соединения, как материнское молоко есть плод зачатия и рождения ребенка. Она не зависит от времени, время не действует на неё. Её хлеб не черствеет. Её молоко не прокисает. Мы не знаем, что такое внутренняя жизнь, что именно её плоды есть вечно свежая пища для нашего питания, воспитания.

Нам надо обнаружить в себе глубинную, внутреннюю жизнь и учиться жить внутренним, которое единственное рождает из себя вечную свежесть — Свежесть свежести.

Так её рождает икона — материальный, знаемый символ нематериального незнаемого мира.

Наш мир — это мир вчерашнего, несвежего, уже свершившегося.

Незнающие, Незнайки есть представители мира вечной свежести, вечного утра.

Икона говорит нам о будущем веке.

Незнающий, Незнайка в иносказании, в пародии говорит о предчувствуемых им сквозящих токах будущего.

Умному Знайке невдомёк, что рифма, т. е. сродное тебе, твоей природе жизненное событие, какой бы пустой, глупой она ни казалась, никогда не бывает пустой, глупой, но всегда несёт с собой жизненно важную нагрузку. Жизненная рифма есть прогноз, предчувствие ситуации. Важно так воспитать ребёнка, чтобы он учился предчувствовать, находить, видеть жизненные рифмы. Ребёнок сам есть это предчувствие себя будущего. Поэтому взрослому немудро отмахнуться от того, что воспринимается в поведении ребёнка глупым и потому не заслуживающим внимания. Надо заметить, что все «глупости» Незнайки всегда приводили к серьёзным вещам, были в непривычной форме выраженным предчувствием того или иного события. Так, Незнайкина мечта о волшебной палочке, находка им «лунного камня» привели его в Солнечный город и на Луну, раздвинули границы как его собственной жизни, так и жизни других коротышек Цветочного города.

Так, на границах привычного-правды и необычного, которое в сознании умного обывателя есть то, чего нет и быть не может, творили персонажи русских сказок, юродивые Древней Руси. Так творят дети, создавая свои неповторимые миры, раздвигая наш банальный формульный взрослый.

Незнайке удаётся нащупывать границы мироздания. В предельных точках бытия всё привычное изменяется почти до неузнаваемости, приобретает новые качества и формы, очень часто парадоксальные, карикатурные, гиперболические, гротескные. «Когда все уснули, он взял краски и принялся всех рисовать. Пончика нарисовал таким толстым, что он даже не поместился на портрете. Торопыжку нарисовал на тоненьких ножках, а сзади зачем-то нарисовал ему собачий хвост. Охотника Пульку изобразил верхом на Бульке. Доктору Пилюлькину вместо носа нарисовал градусник. Знайке неизвестно для чего нарисовал ослиные уши». (Н. Носов, «Приключения Незнайки и его друзей».) На границах привычного рушится заведённый порядок, ход жизни, ты сам. А это очень болезненно, труднопереносимо. Поэтому так мало их — искателей границ бытия. Поэтому так много их гонителей.

Непереносимость обнаружения границ бытия проявляется в неудовольствии жителей Цветочного города по отношению к занятиям Незнайки. Они вовсе не в восторге от его игры на трубе, его портретов и стихов. «Незнайка пошёл на улицу и стал играть возле соседнего дома, но соседи попросили его не шуметь под окнами. Тогда он пошёл к другому дому — его и оттуда прогнали. Он пошёл к третьему дому — его стали и оттуда гнать, а он решил им назло играть и играть. Соседи рассердились, выбежали из дома и погнались за ним. Насилу он убежал от них со своей трубой». (Н. Носов, «Приключения Незнайки и его друзей».)

Современные взрослые часто в неудовольствии от подрастающего поколения, от его отношения к жизни, стремления всё унизить, осмеять, смешать, превратить в фарс, в пародию. А ведь оно сродни носовскому Незнайке в своём протесте против навязываемого порядка жизни, в интуитивном поиске границ бытия. Оно само олицетворяет собой границу бытия, и понимание этого позволило бы родителям, учителям, воспитателям взглянуть на нынешнее молодое поколение под новым, свежим углом зрения, быть к нему снисходительнее, мягче, быть благодарным ему за предчувствие грядущего.

Если они, сегодняшние подростки, сродни Незнайке, то мы, благодаря книге Носова, на примере развёртки судьбы сказочного персонажа сможем проследить их потенциальные судьбы, судьбу мира. Мир искажается (до парадоксальности, карикатурности, фарса) только в своих предельных состояниях, когда растёт, меняет свои границы, растит своё жизненное пространство. И вот нынешнее молодое поколение своим поведением говорит нам об этом, выполняя свою жизненную задачу. Почему же мы их не принимаем? Надо внимательно, серьёзно, глубоко присмотреться к современной молодёжной культуре — к увлечениям молодежи, к её объединениям, музыкальным группам, к текстам песен. Во всём этом под маской нигилизма, пародийности, карикатурности, гротеска, фарса скрываются зёрна будущего — свежего, глубокого, раздвигающего границы нашего с вами бытия.

Никто из героев сказочного романа не имеет такого глубоко чувствующего чистого сердца, какое имеет Незнайка. Незнание и предполагает чистоту, белизну, незапятнанность, девственность. Незнание на самом деле есть умение противостоять внешнему не соответствующему природе человека знанию, которое забивает поры живого чисто-белого листа личной жизни, не позволяет развиваться внутреннему индивидуальному знанию.

Очутившись на Луне, Незнайка удивлён тем, какие здесь мелкие овощи и фрукты. «У вас тут всё какое-то крошечное: яблоки — с кулачок, груши — смотреть не на что, малина — раз лизнул, и её нет, клубника — с ноготок, огурцы — с пальчик». (Н. Носов ,«Незнайка на Луне».) Там, на Земле, на родине, в Цветочном городе, «...клубника — во! Одному коротышке и не поднять. И малина у нас — во! Огурцы величиной с коротышку, помидоры тоже. А арбузы величиной с двухэтажный дом!» (Н. Носов, «Незнайка на Луне».)

Мелки чувства у жителей Луны, мелки и дела и результаты дел. Задача воспитания в том, чтобы вырастить себя как плод — зрелый, сочный, сладкий, крупный. Если ты сам незрел, кисл, то проку от тебя — ни тебе самому, ни другим. Не насытишься, только оскомину набьёшь. (Речь здесь, идет, конечно, о духовном зрении, созревании и насыщении: «сам себя питаю».) Какие великолепные плоды вырастили для нас лучшие люди земли русской — старцы, философы, зодчие, поэты, музыканты, иконописцы, художники! Сколько мы уже питаемся ими и не насытимся!

Система ценностей жителей Луны не для Незнайки. Ему трудно обрести себя в той системе координат, в которой привычно живут-существуют лунные жители. После элизиумарая — земного Цветочного города — лунный Давилон воспринимается им как ад. (В носовском романе-сказке прослушиваются, проступают православные христианские мотивы.) Ему приходится преодолеть все круги этого ада. Он попадает в тюрьму, живет по ночлежкам, его травят собаками, его унижают, над ним смеются. Его внутренняя чистота, детская наивность для Давилона — категории забытые, ненужные, не имеющие цены.

Сегодня многие из нас подобны Незнайке на Луне. Мы очутились в своеобразном носовском Давилоне, в мире, где все человеческие ценности отошли на второй план, а то и вовсе перестали существовать. Изменилась система координат, и люди не знают, как найти себя в ней, как жить, воспитывать детей. Мир стал пышным, цветным, сверкающим, но исчезли любовь, радость, глубина. Их сменили поверхностность, жадность, тщеславие.

С ДЕТСТВА ЗНАКОМЫЙ нам персонаж Незнайка, которого мы всерьёз и не воспринимали, относились со снисхождением, — оказывается, есть персонаж мифологический, подвижнический

«Каждому, понимаешь, хочется показать, будто он лучше других, а так как ум, доброта, честность ни во что не ценятся, то хвалятся друг перед другом одним лишь богатством. И тут уж никакого предела нет. Тщеславие такая вещь: его ничем не насытишь». (Н. Носов, «Незнайка на Луне».) Мы все сегодня словно на внутрилунном Дурацком острове. Возникли и пользуются большой популярностью телевизионные шоу, связанные с удовлетворением этих пороков, — «Поле чудес», «Как заработать миллион», «Алчность». Их с удовольствием смотрят и взрослые, и дети, забывая о том, что жизнь отнюдь не способ для увеселения и услаждения, а подвиг, иногда мучительный, страдальческий, но возводящий к подлинной духовной радости.

Для Незнайки невыносим бессолнечный (безбожный) подземный лунный мир. Без земного тёплого солнышка (без связи с Богом) он заболевает. «Как только Незнайка вспомнил про солнышко, слёзы сразу же закапали из его глаз. Силы покинули его, и он опустился на землю... Слабость наступила такая, что ему трудно было пошевелить рукой или ногой».

«Что это за болезнь такая? — говорил Незнайка. — Мне кажется, будто я весь свинцовый и моё тело весит втрое больше, чем нужно». (Н. Носов, «Незнайка на Луне».) Словно что-то огромное, чёрное прижало, придавило Незнайку. О подобных ощущениях уже в зрелом возрасте я прочитал в воспоминаниях философа П. А. Флоренского и неожиданно вспомнил о прочитанной ещё в детст¬ве сказке Носова, вроде бы никак не соотносящейся с книгой Флоренского: «Это было как самоощущение заживо погребённого, когда над ним лежат целые вёрсты чёрной непроницаемой земли... Мною овладело безвыходное отчаяние, и я осознал окончательную невозможность выйти отсюда... В это мгновение тончайший луч, который был не то незримым свтом, не то неслышным звуком, принёс имя — БОГ... Лицом к лицу предстал мне новый факт, столь же непонятный, как и бесспорный: есть область тьмы и гибели, и есть спасение в ней».

Бывает, что серьёзное философское знание и сказка тоже сходятся как равные, дополняя и расширяя друг друга. (Это к вопросу о «глупой» поэзии Незнайки вроде «Знайка шёл гулять на речку...»)

Почему силы оставили Незнайку?

Скорее всего, он потратил их на лунном Дурацком острове увеселений и развлечений, чтобы противостоять той страшной силе, которая постепенно доводила всех его жителей до животного состояния. Коротышки, которые попадали на этот остров, ничего не делали, кроме того, что развлекались и в конце концов теряли человеческий облик и превращались в овец. «К тому времени и все остальные коротышки разделились, если можно так выразиться, по интересам. Помимо шарашников, здесь были карусельщики, колесисты, чехардисты, киношники, картёжники и козлисты». (Н.Носов, «Незнайка на Луне».)

С детства знакомый нам роман-сказка Носова, оказывается, есть книга воспитывающая, книга-предвидение, книга-предупреждение. С детства знакомый нам персонаж Незнайка, которого мы всерьёз и не воспринимали, относились со снисхождением, — оказывается, есть персонаж мифологический, подвижнический. Он пусть не в канонический житийной форме, а в форме сказочной, которая, как и житийная, тоже порождена народными глубинами, даёт нам пример истинной жизни, возвышенного, иконного бытия.

Какой долгий и трудный путь он прошёл, чтобы обрести потерянную родину — утраченный рай!

И обрёл его на краю бездны.

«Поднимите меня... Оденьте меня!.. А теперь несите меня! Несите! — закричал Незнайка и потянулся руками к свету... — И меня поставьте! Поставьте меня на землю... А теперь ведите меня!.. А теперь пустите меня! Пустите! Я сам!»

«Незнайка сделал несколько неуверенных шагов, но тут же рухнул на колени и, упав лицом вниз, принялся целовать землю. Шляпа слетела с его головы. Из глаз покатились слёзы. И он прошептал:

— Земля моя, матушка! Никогда не забуду тебя!» (Н. Носов, «Незнайка на Луне».)

Александр ПОСОХОВ

| К оглавлению | К предыдущей странице | К следующей странице |

Спаси вас Господи!

Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.

Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru

Начало Карта сайта Контакты Архив Наверх