|
| К оглавлению
| К предыдущей странице
| К следующей странице |
Свет детства и Царствие Небесное
НАША ГРУСТЬ О ДЕТСТВЕ, о золотых его днях — откуда она? Почему пожилой, опытный в жизни человек так часто возвращается в воспоминаниях в начальную пору своей жизни?
Что оставил он там? Что забыл, потерял? Чем дальше человек от своего детства, тем реальнее его понимание утраты чего-то огромного и невосполнимого. Оно сходно с трагедийным пониманием библейского Адама потери рая. Взрослея, человек переживает эту библейскую трагедию, которая вдруг из мифической становится реальной, конкретно-личной. И он вдруг начинает обретать в золотых райских днях своего детства себя нового, будущего, вечного.
Слова эти сияли мне в моем Детстве.
Всё расцветало от них.
Представлялись самые удивительные картины.
Скажут «Царствие Небесное» — и засверкают зимние морозные окна алмазно-синими волшебными знаками. Всё в природе оживало от этого словосочетания, таинственного и глубинного.
С другой стороны, Царствием Небесным был для меня отцов велосипед.
Серебряный сияющий ангел. На этом велосипеде отец приезжал ко мне в пионерский лагерь. Соскучившийся (разлука в Детстве особенно томит), я видел его уже далеко, в темноте леса, в дремучей глубине, и вот она оборачивалась сплошным светом. Хвойным солнечным запахом, золотым зайчиком на эмалированном серебряном изгибе руля. Рядом со всем этим стоял отец, крепкий, загорелый, в своей любимой синей рубахе.
Царствием Небесным неожиданно оказывался и мой ковёр, висевший над моей кроватью. Скорее всего, он имел и историческую ценность, потому что был выпущен к юбилею царствования Дома Романовых. Мне особенно запомнилась сцена с Сусаниным. «Жизнь за царя» — было написано на ковре.
Куда исчез он, этот ковёр? Не знаю. А ведь с ним соединились многие мои детские сны. И когда в каком-то разговоре вновь возникало таинственное словосочетание, увиденное через золотую призму моего мальчишеского воображения, оно заставляло вспомнить именно этот царский ковёр, с изображением всех монархов династии, правящей почти половину тысячелетия.
Уже будучи взрослым, я понял, как глубинно это словосочетание слилось прежде всего с самими детьми. Сейчас, в наши крутые времена — увы! — оно светится лишь в Православном храме. Здесь подлинный культ Детства. Детки первыми идут к Святому Причастию, первые они и на исповеди, и у креста.
— Ангелы! — скажет про них какая-то растроганная старушка и одарит конфетами из своего заветного, крепко увязанного узелка.
Вот этой ласковости, теплоты так мало осталось в сегодняшнем мире!..
Теперешнюю трагедию я привык ассоциировать с исчезновением этого великого понятия — не словосочетания только — «Царствие Небесное».
На высоком богословском языке «Царствие Небесное» — это цель всей нашей жизни. Её мистическая точка, альфа и омега духовного бытия.
В детстве — это велосипед, ковёр с династией русских царей, мамин голубой платок. Для Детства это естественно. Не случайно же Господь сказал именно о детях:
— Их есть Царствие Небесное.
Но чем больше мы вдумываемся в это, казалось бы, такое метафизическое понятие, тем оно становится ближе, роднее.
— Царствия Небесного! — желаем мы умершему — и это главнейшее пожелание!
Оно вырывается из нашей души естественно и проникновенно. Именно Царствие Небесное желанно всем нам.
Так, глядя на храм Покрова-на-Нерли, естественно как-то сознаёшь, что зодчие глубинно знают о Царствии Небесном, молитвенно в него «вселились». И воплотили это понятие так, что сама земля стала светозарным кусочком этого Царства...
Строгое богословие говорит нам о том же. О Царствии Небесном, как о главной цели нашего бытия. Ибо от цели и понятие цельности, целомудрия, целокупности всего нашего бытия.
Учат ли нас этой небесной (единственно истинной!) цели дома, в современной школе?
Разумеется, работая преподавателем Священной истории в школе, я часто говорил с ребятами о Царствии Небесном.
Здесь важна конкретность, и не приведи Бог впасть в мечтательность, которую святые отцы назвали прелестью. Надо сказать, что мои ребята достойно справлялись с задачей постижения этого высокого понятия. Вот их ответы:
1) Оно (Царствие Небесное) там, где Бог (серьёзный ответ философа).
2) Это — радость от доброго поступка (ответ мальчика, очень отзывчивого).
3) Это — мамин ласковый взгляд (ответ девочки).
4) Это — Церковь, это — Причастие (воспоминание о храме Покрова).
5) Это — Рождество в храме (ответ девочки, которая выступала перед владыкой на Рождество).
6) Это — летние каникулы (ответ мальчика, любящего рыбалку)... и т.д. и т. п.
Ответов на мой вопрос о Царствии Небесном было много, и все они были искренние и правильные, даже «летние каникулы», потому что Царствие Небесное потаённо-желанно и может иметь различные образы и архетипы сознания.
Здесь, конечно, очень важен личностный аспект. Потому что даже Ангел-хранитель у нас у каждого свой.
Помню, как мне хотелось заказать знакомому художнику написать образ моего Ангела. В конце концов я понял — это невозможно.
И только в предсонном разговоре с дочерью я желал ей:
— Изумрудного Ангела!
И получал в ответ:
— А тебе лазурного, золотого, самого, самого...
Грех, конечно, предвосхищать Царствие Небесное, но желать его, ставить своею главною целью (всей жизни) необходимо.
Только тогда-то и начинает человек быть по-настоящему духовным.
Озарённый этим подлинным желанием, он вдруг открывает, видит свои грехи, весь сонм грехов. И чем ближе к концу своих дней, тем больше («паче морского песка»)... И, конечно, старается их победить.
Так обретается подлинный смысл жизни.
Вячеслав МИХАЙЛОВ, преподаватель православных дисциплин,
член Союза писателей России
Фото: Евгений Грабкин
| К оглавлению
| К предыдущей странице
| К следующей странице |
Спаси вас Господи!
Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru
|
|
|
