С днём абсурда тебя, загадочная душа русская!

(об особых корнях некоторых русских праздников)

МЫ НАРОД, ЕСЛИ ВЕРИТЬ ДОСТОЕВСКОМУ, ШИРОКИЙ. В нас уживается все: склонность к высокой печали, философским размышлениям «за жизнь» и огульной безудержной радости, тяга к одиночеству и идея соборности. Мы соблюдаем посты, ходим в храмы и одновременно совершаем поступки, непозволительные даже с точки зрения мирской морали, не говоря уже о церковной. Крестимся на образа и непременно устраиваем свой дом по фен-шую. Да, это мы сначала «весь мир... до основанья, а затем...» «Мы русские, и этим сказано все», — как говорят в известном фильме Михалкова. И неизвестно, чего в этом больше — самокомплиментов, самоиронии или чувства вынужденной национальной гордости, чтобы не сойти с ума от собственной непостижимости.

Эти мысли у меня возникают всякий раз, когда пытаюсь поразмыслить над продуктом веселой экспериментаторской мысли новейшей истории, а также и национальной забавой — нашим календарем, особенно в преддверии грядущих «красных» дней.

Откуда взялся женский день?

В старые времена праздничные дни были действительно праздными, то есть нерабочими. И не только для отдыха в современном смысле этого слова, а для того, чтобы с утра пойти в храм, отвлечься от повседневной суеты и сосредоточиться на размышлениях о высоком и вечном. Праздников, не считая Пасхи и воскресений, всего было двенадцать, они и назывались от этого двунадесятыми, или дванадесятыми. А на Рождество и Пасху праздной была целая седмица, то есть неделя. Современные творцы истории вернули неделю Рождеству и фактически ни одного дня Пасхе: ведь воскресенье и так выходной. Но и на том спасибо, ведь советская власть из злого озорства иногда и Пасху объявляла рабочим днем.

Да, нам мало того, что наша действительность и без того страдает переизбытком абсурда, так мы его преувеличиваем искусственно. А именно: на протяжении тысячелетий мы, с Божьей помощью, обходились без праздников, славящих принадлежность человека к тому или иному полу. И ничего, создали почтенную культуру и даже кое-какую цивилизацию.

Банный термин «женский день», приросший к календарю в марте, берет свое начало со времен Советов. В 1910 году Клара Цеткин (большинство из нас не знают даму Клару, члена социал-демократической партии Германии, руководителя МОПРА — Международной организации помощи борцам революции) объявила Международный женский день под лозунгом «Женское избирательное право и вхождение в ряды социалистических партий». После Великой октябрьской социалистической революции, которую модно теперь называть просто «переворотом», большевики выяснили, что социалисты — социал-предатели, и день этот переименовали в Международный коммунистический женский день. И лозунг придумали тоже свой: «Проверка участия рабочих и крестьянок в социалистическом строительстве и мобилизации сил в международной революции».

А еще, по неофициальным данным, в день 8 марта германские проститутки устроили шествие, заявляя о своих правах. Клара Цеткин так эмоционально переживала это событие, что оно еще раз подтолкнуло ее обратить сей день в праздник. Я же всегда «радуюсь», когда поздравляют меня представители сильного пола с этим днем, и готова простить им по незнанию, но все-таки подозреваю их в некоторой задней мысли относительно моей персоны. Я, знаете, как-то лучше о себе всегда думала.

В общем, для мыслящего широко и здраво человека очевидно, что этот, с позволения сказать, праздник не несет хорошего, глубокого смысла в смысле женском. И вообще ничего хорошего, кроме законного выходного дня, он не несет. А для сегодняшних мужчин его смысл в том, чтобы они покупали женщинам мимозы, тем самым поддерживая Абхазию, выручали продавцов парфюмерных магазинов и лавок, приобретали у них залежавшийся и не пользовавшийся спросом целый год товар. И имели лишний повод выпить. А на следующий день забыть о своей благоверной или любимой до следующего дня мужской солидарности.

Нигде в мире этот день не чтут международным, да и вообще не чтут. В Японии, например, трепетно относящейся к культурным традициям, весной отмечают День девочек, и без всякого там подтекста в сторону милитаризма. У нас же есть День матери, правда, рабочий. И раз уж широкой русской душе еще без одного «женского» дня никак не обойтись, то его в самый раз совместить с праздником жен-мироносиц, который отмечается в третье воскресенье по Пасхе. Или с праздником Благовещения. Он как раз посвящен прекраснейшему дару, коим Господь наделил женщину. В этом даре с ней не сравнится ни один мужчина, будь он хоть гений из гениев. И не будем до сих пор проверять женщин на «участие в мобилизации сил международной революции», и оставим в покое женщин легкого поведения с их Кларой: что они нам, как родные-то.

А день мужской — он день позора!

С некоторых пор мужчин уравняли в правах с женщинами и определили также им выходной день по случаю праздника по половому признаку. «Мужской день» в свое время был задуман как День Красной Армии и некоторое время считался таковым, хотя память о том, что в гражданской войне участвовали наряду с мужчинами Лариса Рейснер, Анка-Пулеметчица и т. д., была еще свежа. Но со временем это забылось, а участие в Великой Отечественной войне тысяч девушек и женщин сочли вообще не стоящим внимания. И в День Защитника Отечества поздравляют сегодня всех особ мужского пола, даже если эти особы откосили от армии (соответственно даже на потенциальных защитников Отечества они не претендуют) или по какой другой причине не служили в войсках. То есть поздравления с «мужским днем», опять же по банной терминологии, фактически касаются того факта, что у мужчин есть некоторые органы в организме, отсутствующие в женском. Не права, скажете? А что, собственно, празднуется 23 февраля? Почему мы и здесь прикипели загадочным образом к этой дате?

Февраль 1918 года. Немцы, которых явно не устраивала ситуация «ни мира, ни войны», направляют свои второразрядные полки в глубь России и спокойно так едут, не по-военному, а этаким пассажирским способом, в вагонах, занимая практически без сопротивления один за другим российские города и подталкивая Россию к грабительскому для нее Брестскому миру. 23 февраля они как раз прибыли на вокзал древнего Пскова. А вооруженные люмпены, названные Красной гвардией, разбежались кто куда, как, впрочем, поступали часто и до того. Часть из них нашли только под Самарой. Позорный мир, как известно, был заключен со щедрым подарком третьей части Российской империи с обрабатываемыми землями, почти всей сахарной и угольной промышленностью. Кроме того, советская Россия обязывалась демобилизовать армию и флот и выплатить огромную, в 6 миллиардов марок, контрибуцию. Так что день 23 февраля логичнее было бы объявить не «мужским днем» и не Днем Защитника Отечества, а Днем труса или национального позора по выбору. Но прагматику Ленину и его сообщникам было наплевать на позор, им «революционную целесообразность подавай» да кайзеровские деньги. Эти «ребятушки», наверно, рассмеялись бы, если бы День Защитника Отечества им предложили праздновать 21 сентября, памятуя о воинстве, которое в 1380 году на Куликовом поле одолело давнего и могущественного угнетателя. По словам Льва Николаевича Гумилева, «на Куликово поле вышли жители разных княжеств, а вернулись оттуда жителями единого... русского государства». Кроме такого знаменательного события, в этот день Церковью празднуется Рождество Богородицы, под покровительством Которой воинство наше всегда и шло на враги своя. Вернуть бы Богородице выходным этот день, отнятый большевиками, чтобы можно было без помех помолиться в храме за упокоение душ всех павших и ныне здравствующих наших воинов. Тогда присутствие Богородицы и помешало бы превратиться Дню Защитника в такой комичный «мужской».

Есть еще содержательные предложения относительно празднования дня защитника нас всех. Например, 28 июля (князь Александр Невский с войском одержал победу в устье Ижоры) или 18 апреля (он же на Чудском озере). Или есть праздник 9 мая — чем не День защитника Отечества и национальной гордости? Или дни памяти Георгия Победоносца (6 мая, 9 декабря). Неплох и Архистратиг Михаил — глава войска Божьего ангельского (21 ноября). Или мы до сих пор разделяем государственные и церковные праздники, последние определяя «для бабушек»?

Да здравствуют Петр и Феврония!

Впрочем, от Церкви как таковой не отказывается молодежь страны, где государственной религией (в хорошем смысле) считается православие. Не отказываемся, даже прихватывая и католические праздники. О, конечно, прозрачный намек на насквозь коммерционализированный день святого Валентина. Я не против этого дня как просто дня в году, как возможности лишний раз сказать «я люблю тебя». Только зачем православному человеку для этих слов ждать прихода католического Валентина, как Санта Клауса? И уж совсем не стоит 14 февраля идти в православный храм с целью отыскать там икону этого самого Валентина, чтобы засветить ему свечку «на любовь». И носиться, как прокаженные, с так называемыми «валентинками». Впрочем, бестолково жить не запретишь, и «много есть разных вкусов и вкусиков», — как говаривал поэт. У меня же по поводу «валентинок» личная ассоциация имеется. В детстве мы рассылали такие письма счастья с сердечками: перепиши 20 раз, и будет тебе хеппи енд в любви. Глупые письма с сердечками. По другой интерпретации, праздник этот еще называют в России «днем поцелуев». И здесь не могу удержаться от противного замечания: надо б исправить на «день заплесневшего поцелуя», ибо последнего приходится ждать целый год.

Мода на этот праздник — благо хоть не выходной день! — завелась у нас недавно, после падения железного занавеса и хлынувших оттуда всевозможных благ. Интересно, а как же раньше в России жили без осчастливившего всех влюбленных Валентина? А ничего жили, и влюбленных было не меньше, и семьи, говорят, крепче. И любовь была и есть. И Валентин тут ни при чем. Ведь празднуется же православием чудеснейший день Петра и Февронии, чудотворцев Муромских!

Впрочем, мои размышления над календарем ни в коей мере не призваны обидеть представителей иных национальностей и конфессий. Просто у вас свой путь, а мы, как всегда, своим. Потому несется, сама не зная куда, птица-тройка Русь и никому не дает и не давала ответа, даже Гоголю. Мы ведь русские. А русский — прилагательное и отвечает на вопрос «какой?» И этим нельзя пренебрегать. Можно с этим бороться, принципиально пытаться шагать по другому пути, но не иметь в виду, что мы русские, нельзя. И мои размышления по поводу загадочности русской души и абсурдности нашей жизни соответственно свидетельствуют о том, что я русский человек. Который любит порассуждать, поговорить о жизни гораздо больше, чем саму жизнь.

Светлана ЧЕБОТАРЕВА

| К оглавлению | К предыдущей странице | К следующей странице |

Спаси вас Господи!

Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.

Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru

Начало Карта сайта Контакты Архив Наверх