Инок Всеволод (Филипьев): «Стоит жить ради любви»

ИНОК ВСЕВОЛОД — человек необычный судьбы, поэт, писатель, богослов, ведущий интернет-журнала «Русский инок», автор многих книг, в том числе широко известной — «Начальник тишины». Много лет он прожил в монастыре г. Джорданвилля (США), близко знал Владыку Лавра, ежедневно общался с ним. Мы встретились с иноком Всеволодом в Петербурге на фестивале современной православной духовной песни «Невские купола», где он был в составе жюри, и у нас состоялся такой разговор.

Как я попал в монастырь в Джорданвилле

— Отец Всеволод, немного о себе расскажите.

— Я родился Москве в 1969 году. Это было время перемен, особенно для моего поколения. Родители мои и дедушка были коммунисты, хотя путь семьи непростой, потому что у нас есть и дворянские корни. Мама моя по своей специальности много бывала за границей. И вольно или невольно, интерес к жизни русской эмиграции у меня всегда был.

В 22 года, после непростого переломного периода, я ушел в монастырь на Валааме. Но мне всегда хотелось узнать больше о жизни церковной эмиграции, потому что они жили несколько в других реалиях, чем здесь. В начале 90-х я узнал, что в Америке есть церковный писатель — отец Серафим Роуз. Мне стало интересно: как американец мог прийти к православию и к русской культуре, выучить русский язык? Захотелось понять, в чем здесь тайна. И, три года пробыв в Валаамском монастыре, я получил благословение своего духовника, чтобы поехать учиться в Свято-Троицкую духовную семинарию в Джорданвилль.

Я прибыл сначала в Сан-Франциско, в первую очередь посетил монастырь отца Серафима Роуза, побывал на его могиле. Потом был у нетленных мощей святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского. И после этого отбыл уже в Джорданвилль. Он находится в штате Нью-Йорк, в местах, где проходит действие романа Фенимора Купера «Последний из могикан». Так получилось, что при деревне Джорданвилль (по-русски — Иордановке) возник русский православный центр с монастырем, семинарией и издательством. Он возник в 1928 году и сегодня является одним из известных духовных центров.

— А кого можно встретить в этом центре?

— Там есть все три волны эмиграции: есть дети из семей эмигрантов первого и второго поколения, есть те, кто прибыли после перестройки в России, когда открылась такая возможность. И есть те, кто не имеет никаких православных или русских корней: канадцы, американцы, бразильцы, которые приезжают, учат русский язык, очень интересуются русской культурой. Постоянно приезжают паломники, особенно из Нью-Йорка, люди, утомленные жизнью, суетой, эмигрантскими трудностями. Они приезжают в это место получить глоток чистого воздуха, помолиться, расслабиться, потому что ритмы американской жизни — напряженные.

В нашем центре сохраняется атмосфера России, Святой Руси. Службы в храме идут на церковно-славянском, на письме сохраняется старая орфография. Вообще звучит русская речь, например, в трапезной существует такой обычай: читать вслух жизнеописания святых на русском языке. Обучение в семинарии — тоже на русском. Первый курс у нас для тех, кто не владеет русским, а далее четыре года обучение идет на русском языке.

О Владыке Лавре

— Сколько человек живет в монастыре?

— В самом монастыре не так много, там семинаристы, монашествующие, есть трудники — миряне, которые какое-то время решили пожить при монастыре по разным обстоятельствам. Ну, всего, может быть, около ста человек наберется.

ДЖОРДАНВИЛЛЬ. Инок Всеволод и Митрополит Лавр

— И Владыка Лавр был там?

— Владыка Лавр был настоятелем монастыря многие годы. А в последние годы, благодаря тому, что он стал первоиерархом, Джорданвилль стал центром Русской Православной Зарубежной Церкви. Синод находится в Нью-Йорке, но в период правления Владыки Лавра центром стал Джорданвилль, поскольку Владыка остался жить при монастыре.

— А вы были знакомы с Владыкой?

— Конечно. Я пробыл в монастыре 13 лет. И в течение этих 13 лет, можно сказать, у его ног.

— Что за человек был Владыка?

— Он был удивительный человек. Очень скромный, простой, образованный, с детства воспитанный русскими монахами. С 10 лет он поступил в братию монастыря.

Он знал французский и английский языки, имел богословское образование, но держался всегда очень скромно и просто. Когда он упокоился, меня удивило отношение людей к нему. Мы-то изо дня в день с ним общались, видели какие-то лучшие его стороны в повседневности, но многие люди слышали от него только одно-два слова, простые слова: «Молись, не спеши, Господь поможет», не было никаких чудес. И вот, когда он скончался, люди устремились к нему со всего мира, был поток желающих попрощаться с Владыкой Лавром. Меня это очень поразило. И это не случайно, конечно. У него никогда не было особых условий жизни. Вообще жизнь эмигрантская и монастырская — очень скромная. Все довольно просто, русская эмиграция не богатая. Владыка всегда питался только с братией, у него не было ни отдельного повара, ни отдельной трапезной. Он вставал со всей братией по расписанию. В полпятого утра у нас подъем, в пять уже служба начинается. Он первый приходил в храм до самых последних дней и подавал нам пример.

Также и на трудовых послушаниях. Помню, как-то вечером я шел и увидел, что горит свет в фальцовочной. Уже одиннадцатый час. Я захожу и вижу: сидят Владыка и еще один монах и собирают наши газеты в брошюровочной. Владыка очень любил православное издательское дело, с юности им сам занимался, был наборщиком. И до последних дней он, будучи главным редактором наших периодических изданий, занимался вот такой черновой работой. Меня, конечно, это очень удивило. Я сел и тоже начал помогать.

Тайна воссоединения Церкви

— Интересно, а что повлияло на его решение о воссоединении двух ветвей Русской Православной Церкви?

— Те монахи и представители первой эмиграции, которые так его воспитали, — он ребенком впитал все в себя. Они жили Россией, мыслью о возвращении на Родину, о падении безбожной богоборческой власти и о том, что можно будет свободно в России нести слово Божье и открыто служить. Никто из них не думал, что они здесь навсегда. Но годы шли. Чемоданы, уже собранные, покрывались пылью, и постепенно люди вынуждены были примириться с мыслью, что останутся здесь. Но вот во Владыке Лавре это стремление, открытость и любовь к России оставались всегда.

Что касается того, что его сподвигло на шаг по восстановлению общения между Русской Зарубежной Церковью и Московской патриархией... Это, конечно же, то, что Владыке Лавру было очевидно, что хотя и остается ряд нерешенных вопросов между руководством церковным в России и за рубежом, но эти вопросы уже не являются препятствием для того, чтобы было общение между православными братьями.

Я думаю, что есть какая-то граница, когда уже совесть не позволяет быть врозь, и когда уже явно, что есть условия для диалога. Это время пришло. Многое из духовного опыта зарубежья было воспринято русским народом в России, и то, что очень многие читают Серафима Роуза и святителя Иоанна Максимовича, об этом свидетельствует.

Ну и, конечно, люди, живущие в эмиграции, в отрыве тоже не могут существовать. Они приезжают в Россию, они нуждаются в общении с духовниками, со старцами, в посещении святых мест, таких как Дивеево, Валаам. А раньше они, приезжая сюда, не могли даже причащаться в храме, посещать полноценно богослужения.

Ясно, что время для общения пришло, но тот антагонизм, который до этого сложился, разрушить было нелегко. Без Божией помощи это было бы и невозможно. Я не хочу идеализировать этот процесс, не хочу говорить, что все было безоблачно. От Зарубежной Церкви отделилась часть людей, это, конечно, большая травма и потеря — это наши братья. Но дальше, видимо, так продолжаться не могло. Сегодня мы видим уже много положительного. Даже такие вещи, как участие наших представителей в составе жюри фестиваля «Невские Купола» в Александро-Невской Лавре в течение уже нескольких лет. Оно было бы раньше несколько затруднительно, и поездки в Россию тоже.

Какие процессы идут в Америке

— Свежим взглядом глядя на Россию, вы видите перемены к лучшему или к худшему?

— Перемены, безусловно, есть. Думаю, что в целом к лучшему, смотря о чем мы говорим. Если о духовной стороне, то, с одной стороны, тот порыв ко Христу, который есть у людей, — это таинственный, мистический процесс. Он начался с тысячелетия крещения Руси. Тогда очень много людей пошло в храмы, еще до начала перестройки. И где-то пик — начало 90-х — массовое крещение людей. Но потом, как я думаю, люди немножко поостыли. Они увидели, что христианская жизнь не такая простая, она требует усилия, работы над собой и соблюдения определенных правил. Они попробовали это и увидели, что это не праздник каждый день. Отход от веры тоже имеет место. Так что здесь не все так просто. Но одновременно процесс христианизации общества продолжается. Я вижу все тех же новообращенных, задающих одни и те же вопросы. Как они были в начале 90-х, так я вижу их и сейчас среди всех слоев общества. Думаю, что задача людей, которые имеют отношение к Церкви, — не оттолкнуть этих людей, не соблазнить их своими какими-то действиями и образом жизни, потому что соблазняющиеся и отходящие, к сожалению, тоже есть.

— Интересно, а в Америке какие процессы сейчас идут?

— В Америке, с одной стороны, принято говорить о секуляризации общества, об отходе от Церкви, но я думаю, что президент Буш, как бы мы к нему не относились, повлиял на то, чтобы процесс секуляризации в некоторых областях дальше не шел. До Буша уже начали снимать кресты во всех общественных местах, оставалось последнее — и требования такие были — начать снимать кресты уже с церквей. При Буше это все утихло.

— Ну а в целом общество удаляется от Бога или приближается к Нему?

— Я думаю, что пуританские корни довольно сильны. Это очень заметно в провинциальной, фермерской Америке. Двери домов там не закрывают, по воскресным дням люди идут в храмы — разных конфессий, но, тем не менее, христианские храмы. Если у вас на дороге случится авария, эти фермеры остановятся и вам помогут. В каком-нибудь городишке небольшого размера последнее преступление было 100, 150 лет назад. Все это говорит о том, что христианские нравственные ценности укоренились в обществе глубоко. Но свежесть их, конечно, ушла. Молодое поколение ищет чего-то более свежего, нового, интересного. Традиционное им кажется вчерашним днем, отжившим, поэтому поиски есть. И в сторону «нью эйдж», главным образом, различных восточных практик. Но я слышал, что в Европе как бы полное вымирание, потеря интересов к духовным вопросам. В Америке я все-таки такого кризиса не наблюдаю. Традиционно в каждом небольшом городе есть одна, а то и две, и три христианские церкви разных конфессий.

Американцы интересуются Православием

— Америка — страна в основном протестантская, а есть ли у американцев интерес к православию?

— Да, очень большой интерес. К нам приходят и протестанты. Почему? Потому что они ищут ответы на свои вопросы, начинают изучать Святых отцов. И познают в обрядах, в Таинствах Православной Церкви практику древней христианской Церкви.

Я знал одного американца, который был у нас в монастыре иеромонахом, отца Аверкия, священника, он уже скончался. Он не имел ни православных, ни русских корней и учился в католической униатской семинарии. Его преподаватель, уезжая, оставил ему на хранение православные иконы. Отец Аверкий, как человек искусства (всю жизнь он был тонкий знаток и ценитель искусства), впервые увидев вблизи православные иконы, был поражен. Заинтересовался, пошел в библиотеку семинарии и попросил материалы по православию, в частности ему дали диск с записью православных богослужебных песнопений. Когда он прослушал, то был настолько поражен этим, что пришел к выводу, что люди, которые могут так петь, которые могут писать такие шедевры, такие иконы, по всей видимости, обладают чистой верой Христовой. Он пришел к православию. Таков был его опыт и его путь.

— А есть англоязычные православные церкви?

— Да, есть, и есть опыт православного миссионерства на английском языке. Мы издаем журналы на английском, и в Интернете тоже этим занимаемся. Я веду в Интернете журнал www.russian-inok.org, и часть его публикаций на английском языке. Там много откликов на английском, т. е. мы видим, что англоязычные люди читают. Но я бы не сказал, что это массовое явление.

— Скажите, пожалуйста, а в чем заключается ваше послушание в монастыре?

— Я преподаю два предмета: патрология — это церковная литература, и гомилетика — ораторское искусство. Кроме того, я являлся заместителем главного редактора, митрополита Лавра, в наших периодических изданиях: «Православная Русь», «Православная Жизнь» и «Православный Путь». По благословению Владыки Лавра воссоздал дореволюционный журнал «Русский Инок» в интернет-формате. Он носит такой миссионерский характер для работы с «компьютерной», как я называю, интеллигенцией, потому что в этом пространстве с разными людьми встречаешься. Это главные мои послушания, ну а общие послушания у нас в монастыре самые разные бывают.

Как я пишу свои книги

— Где вы находите время для написания стихов?

— Стихи приходят сами по себе, в любое время: вечером, ночью, по дороге приходит какая-то мысль, рождается слово и образ, ты потом их записываешь.

— Вы писали до обращения к Богу?

— Да, я писал всегда. Я писал и стихи, и прозу. Конечно, когда я уходил в монастырь, то я посчитал необходимым перечеркнуть все, что я знал до этого, и с чистого листа начать познание окружающего мира. Но потом я вернулся к тому, что я знал раньше, к тому, что я любил раньше в области искусства и литературы, но стал смотреть на это другим уже взглядом, через призму христианства, и это отразилось в моем творчестве.

— Сколько книг вы издали?

— Самая известная из моих книг — «Начальник Тишины», это художественная проза, ее общий тираж в России и на Украине около 100 тысяч. Она переведена на французский язык, на английский, на радио «Православный Петербург» по ней сделан радио-спектакль. Другая известная книга — это сборник стихов, который называется «Иное». Затем книга «Путь Святых Отцов», это патрология — церковная литература, которую я преподаю. Она охватывает всех святых отцов от учеников Апостолов до нашего времени, до современных церковных писателей. И два сборника статей: «Свято-Русское Откровение Миру» и «Охранительство», в них собраны различные публицистические материалы о жизни русского церковного зарубежья, о его подвижниках.

— У вас в жизни происходили чудеса, когда вы явно чувствовали руку Божию?

— Да, конечно, происходили. Это и повлияло в значительной степени на мой выбор пути и на уход в монастырь, потому что простым логическим путем я бы до этого не дошел. Чудеса происходили по максимуму. То есть я оставался в живых в очень трудных обстоятельствах. Я это приписываю помощи Божией, потому что по человеческим обстоятельствам это было бы невозможно. Я это так воспринял. Это было для меня как ясное свидетельство о том, что есть Высшая Добрая Сила, которая меня просто спасла, ни за что. Потому что я не имел никаких заслуг, не был в церковной среде. И вот это на меня очень сильное впечатление произвело. Я понял, что есть нечто высшее, есть другая сфера, есть другой мир. И был в моей жизни опыт столкновения с миром бесовским, до прихода к Богу, опыт «бесовских страхований». Это было два раза. И это мне свидетельствовало о реальности иного мира. Здесь как по Булгакову: сатана ходит по Москве, чтобы доказать существование Бога. То есть доказательство от обратного: когда мы сталкиваемся с чем-то черным, мы понимаем, что, конечно, есть и светлое.

У меня есть духовный отец, иеросхимонах Рафаил, ему более 70 лет, он с юности в монастыре, и ему открыт этот мир, так вот Богом попущено. Он очень часто видит такого рода явления, для него это обыденность, он как бы живет в двух измерениях. Но это редкий человек, Господь попускает такое, может быть, чтобы он мог другим помогать. Он и особый, он небольшого росточка, он карлик с детства, он болел.

Он прошел долгий жизненный путь, он был более 20 лет в Троице-Сергиевой Лавре, потом на Валааме, где мы с ним и познакомились, где он стал моим восприемником в постриге. Потом он был на Кавказе, несколько лет жил в горах труднодоступных. И сейчас он в затворе находится. Опыт общения с ним наложил отпечаток на мое повествование в книге «Начальник тишины», где я описываю пустынников, живущих в непроходимых горах Кавказа, беседы с ними, их духовный опыт. Это имеет подоплеку — общение с моим духовником и с подобными пустынножителями, с удивительными людьми. Как по Священному Писанию: те, которых недостоин весь мир, скрываются в горах, в лесах и в пропастях земных. Мир их не знает.

Счастливый ли я человек

— Скажите, отец Всеволод, вы человек счастливый? Не жалеете, что ушли из мира?

— Нет. Мне бывает жалко, что тот духовный порыв, который нам дается благодатию Божией в начале нашего христианского пути, когда мы обращаемся к Богу и к Церкви, потом ослабевает. Это мне бывает печально, потому что я помню то состояние полета на крыльях духовных, которое было в начале. И хотелось бы всегда в нем пребывать. Но я понимаю, что Господь дает нам призывающую благодать, а дальше через какое-то время Он говорит нам: а теперь учитесь плавать сами. Потому что дело спасения — это дело соработничества Бога и человека.

— Как приходит Бог? На уровне ощущений или нет?

— Я об этом написал книгу. Эта тема меня очень волнует. Книга «Начальник Тишины» этому посвящена всецело. Это тема Достоевского: что было бы, если бы Христос пришел сегодня к нам? Приняли бы мы Его? Отвергли бы? Вот эта тема меня больше всего интересует, тема, поднятая в «Великом инквизиторе» Достоевского, только он по времени отнес это в средневековье. Потому что встреча со Христом происходит в жизни каждого человека. У единиц, конечно, это может быть какое-то духовное явление из иного мира — явление Ангела, Христа, но у большинства из нас это происходит не буквально, но духовно мы чувствуем присутствие благодати Божией, помощи, руку Господа, которая нас спасает. Для меня это явно. Но меня также волнует и обратная сторона: если Христос приходит через затворенные двери, то Он и уходит также. Причина потери веры, оставление. Я встречался с вопиющими случаями, когда люди, принадлежавшие всю жизнь Церкви, вдруг начинают сомневаться, отходят от Бога. Вообще, это связано с судьбами мира — разных стран и России, в том числе. Вспомним 1917-й год: народ-богоносец, и вдруг зверства невероятнейшие, уничтожение собственной истории, культуры, связанной с христианством, разрушение храмов, убийство священников.

Поэтомуменя так волнует вопрос не только прихода к вере, но и отхода от нее. Этому посвящена моя новая книга, которая называется «Ангелы приходят всегда». Там поднимается вопрос потери веры и того, как это преодолеть, как к этому быть готовым.

— В чем вообще смысл жизни? Ради чего стоит жить?

— Ради любви.

Вел беседу Сергей РОМАНОВ
Фото из архива инока Всеволода

| К оглавлению | К предыдущей странице | К следующей странице |

Спаси вас Господи!

Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.

Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru

Начало Карта сайта Контакты Архив Наверх