|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Как человеку мирной профессии (я была учительницей) Сергей мне поведал о личностных качествах Г. К. Жукова. Жуков и Баграмян были неразлучными друзьями, а дети Жукова были сверстниками адъютанта. Сергей в течение всей своей жизни дружил с дочерью Жукова — Маргаритой. Память Сергея хранила интересные подробности послевоенной жизни. Вот один из вечеров, проведенный в семье Г. К. Жукова. И. Х. Баграмян привез другу слайды с изображением исторических памятников Западной Армении. Сергей уверял меня, что он и сейчас видит лицо Георгия Константиновича, его реакцию на кадры с развалинами города Ани — древней столицы Багратидов. Карс со знаменитой крепостью; пейзажи девственной природы с высокими травами, огромными маками… Слайды четко высвечивали жесткую листву инжировых рощ, капли жемчужной росы. Маршал Жуков с болью смотрел на пустыню Тер-Зор, где итальянцы вели разведку в поисках нефти и при бурении скважин обнаруживали останки людей, насильно угнанных в 1915 году в эту безлюдную пустыню… Такие же чувства вызывали у Жукова и печальные развалины храмов… Вот так тонко воспринимал лучший из лучших воинов тихое, безмятежное состояние природы, ее скорбь… Когда Жуков был в опале, Баграмян был рядом, поддерживал… Все подробности этого страшного времени Сергей помнил. Он показал мне многочисленные письма дочери маршала Маргариты Георгиевны и книгу ее отца с дарственной надписью: «Дорогому Сергею Оганджаняну — верному другу и любимому человеку, стойко несущему знамя преданности Родине, от дочери автора в год 40-летия Победы». Когда умирал Жуков, то он просил именно Баграмяна стать отцом его четырех дочерей. Он не ошибся в своем завещании. Восемь лет, до последнего дыхания, Иван Христофорович проявлял истинную отеческую заботу о дочерях своего друга. Горько оплакивали кончину И. Х. Баграмяна дети Жукова, называя бесконечно дорогого человека своим вторым отцом. Когда я многократно слушала Сергея о такой трогательной дружбе двух маршалов, то чисто по-человечески осмысливала время, историю, позицию каждого. Нужно быть исключительно душевным, порядочным человеком, чтобы вопреки собственному благополучию и спокойствию помочь выжить другу, взвалить на себя тяжелую ношу бед. Дружба двух маршалов — тому доказательство. Сергей меня уверял, что доброта была ярчайшей гранью двух маршалов. Собственную позицию по отношению к горю людей они рассматривали как мерило долга, совести на всю оставшуюся жизнь. Не раз они повторяли убеждения Л. Толстого и М. Горького о том, что ум — в сердце человека. Наверное, это так! Да, я помню время, когда ходили слухи о жестокости маршала Г. К. Жукова, но не могу в это поверить! Он выполнял долг воина, защитника, командующего. Это была война! Не диалог с солдатами, а команда! Простите, Георгий Константинович, нас за лживые политические легенды того времени! Личность Ваша была удивительно многогранна! Вы умели защищать, прощать, помогать, тонко чувствовать жизнь! Таким Вы и живете в памяти тех, кто Вас знал. Таким Вы и вошли в историю. Я участник ВОВ и горжусь тем, что наградили меня Вашей медалью. Валентина ШАРАПОВА, пенсионерка, г. Санкт-Петербург | К оглавлению | К предыдущей странице | К следующей странице |
|
|
