Мелочь (рассказ)

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ КРУПИН родился в 1941 г. Первый рассказ «Полонез Огинского» опубликован в 1970 г. в журнале «Сельская молодежь». Автор около тридцати книг. Преподавал в Литературном институте имени А. М. Горького, несколько лет — в Московской духовной семинарии и академии.
Предлагаем вашему вниманию новый рассказ одного из крупнейших современных прозаиков.

Почти ничего не значит нынешняя мелочь. Денежная, имею в виду.

Помню из детства утверждение дедушки, что гибель России началась с момента изъятия из обращения монетки достоинством в полкопейки.

Полкопейки — это грош, он остался только в пословицах, которые тоже умирают. «Не было ни гроша, да вдруг алтын». А алтын — сколько копеек? Три копейки. Правильно. А две копейки? Это семитка. А гривенник — это десять копеек. А пятиалтынный — это пятнадцать. Двугривенный — двадцать, а полтинник и вовсе пятьдесят. Наконец, рубль — это целковый. Копейка рубль бережет, так говорили.

Копейка — это кусок хлеба, коробка спичек, стакан газировки. На рубль в студенчестве иногда жили по три дня: хлеб ржаной, буханка — девять копеек, картошка, килограмм — десять копеек, кило макарон — четырнадцать, остальное соответственно.

Совершенно сознательно я вспоминаю цены детства и юности, чтобы хоть как-то напомнить нынешним молодым о ценах, которых достигло Отечество всего за пятнадцать лет после самой страшной войны в истории. Почему, спросим, росло благоденствие народа? Ответ самый простой: не воровали, были разные прохиндеи, но условий для воровства им особо не создавалось. Боялись, попросту сказать.

Но что мы все о них, их и без нас Господь накажет, надо больше с себя спрашивать. А с чего вдруг я стал про мелочь размышлять? Я шел в зимний день без перчаток и грел руки в карманах куртки. А в карманах мелочь, вот и тряс ею внутри кармана.

Еще вспоминал, как до сих пор у меня в Вятке продавщицы в сельских магазинах сдают сдачу с точностью до копейки, и я заметил, что их обижает наша московская привычка не брать на сдачу медяшки. Конечно, ничего они нынче не значат.

Но вот интересно, как меня выучил уважать нынешние монетки один мужчина. Мы шли с ним по улице, он нагнулся и поднял копейку и объяснил мне: «Ты же видишь — изображение Георгия Победоносца, как же его оставить под ногами, еще кто наступит». С тех пор я поднимаю даже мелкие монеты. Подними, донеси их до ближайшего нищего, идти далеко не придется, и отдай ему. А у него набежит монетка к монетке на хлеб, на соль.

Шел такой густой, свежий снег, что белые стены домов не ограничивали пространства, я чуть не въехал в высокую белую стену Сретенского монастыря и пошел вдоль нее.

Увидел у ворот занесенную снегом нищую. Да нищую ли? Очень бойка она мне показалась, но правая рука, трясущая в кармане мелочь, захватила ее в горсть и извлекла на свет Божий.

Я решил подать монетку, всегда вспоминая маму, учившую, что подавать надо, но понемногу. «Большой милостыней не спасешься, лучше чаще подавай. Нищий настоящий и куску хлеба рад, а тут деньги».

На ладони правой руки лежала грудка беленьких монеток, а левой рукой я стал эту грудку ворошить, ища монетку желтенькую, я решил подать полтинничек. То есть правая рука знала, что делает левая. И что мне было дать рубль, нет, видимо, пожалел. А рубль-то как раз у меня из ладони и выскользнул и упал в густой снег. Где там его было искать? Я дал нищей пятьдесят копеек, подумал, что хорошо меня Господь вразумил за жадность.

Мало того, тут еще и вот что случилось. Нищая достала из-под шали бумажку, это был грязно-зеленый доллар, и спросила:

— Тут шли не наши, эту бумажку дали. Куда ее?

— В обменный пункт, там дадут тридцать рублей.

— Кто меня туда пустит? Возьмите вы ее себе.

— Не хочу, — ответил я, — брезгую к ним прикасаться, потом руки не отмыть, отдайте кому-нибудь. Или в церковь. Нет! — тут же прервал я себя, представив ее в церковной кружке. Если мы ее еще и в церковь пустим, то и вовсе беда. — Выкинь ее, матушка, или порви, без нее проживем. А весной тут рубль мой из-под снега вытает, я рубль уронил, тут он, как в банке, около монастыря полежит.

И опять я шел внутри московской метели, но как-то уже легче думалось о жизни. Думал: конечно, я плохой пророк в своем Отечестве, но в чужом хороший. Скоро, вот увидите, загремит с печки доллар, загремит. Говорю не ради красного словца — просто знаю. Еще думал: теперешние «хозяева жизни» страшатся Господа и Его слуг, например, святого великомученика Георгия. Они же боятся его изображение в руки взять. Вот попросить их вывернуть карманы, в них наверняка не будет мелочи, только зеленая слизь, это от страха.

А мы, а мы по-прежнему будем считать копейки. Ничего страшного. Деньги счет любят, копейка рубль бережет. Вот и возьми нас за грош.

Владимир КРУПИН,
писатель

| К оглавлению | К предыдущей странице | К следующей странице |

Спаси вас Господи!

Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.

Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru

Начало Карта сайта Контакты Архив Наверх