|
| К оглавлению
| К предыдущей странице
| К следующей странице |
Мне жаль оставить лес и белые цветы (рассказ)
БЕДА ПРИШЛА под утро. Накануне болела голова. Как-то страшно, не буднично. Боль то собиралась в тугой комочек и била по вискам, затылку, то растекалась по всей голове, спадая на веки, глаза. Уши горели, набухли и, казалось, выросли до огромных размеров, а спина булькала, клокотала, точно в нее накачали воду. Хотелось закрыться с головой, спрятаться от навязчивой боли...
Вдруг все перекосилось, скорежилось, залилось темно-фиолетовыми чернилами и застонало, застонало, будто лес в ночную пургу...
Появилась мама, молодая, красивая.
Она взяла меня на руки и поднесла к кусту сирени. Запахло то ли травами, то ли лекарствами.
Я заплакала. Мама прижала меня к себе и стала быстро целовать глаза, носик, лоб и тоже заплакала. Я что-то сказала ей на странном, чужом мне языке. Я пыталась запомнить незнакомые слова, но с каждым мгновением сон уходил, уходил, точно ничего и не было...
Я проснулась. Голова болела. Для меня она стала центром вселенной, а тело, мое тело отсутствовало вообще. Образы, неясные ощущения толкались в памяти... носик чайника, чьи-то руки, запах лекарств...
Музыка.
Я слышу.
Я есть.
Приоткрываю глаза. За фортепиано, спиной ко мне, сидит дочь. Она перебирает клавиши. Знакомая мелодия рвется, спотыкается, застревает на чужой ноте, идет дальше.
А вот и басы — первая, пятая, первая...
Так просто. Так привычно для слуха. Первая, пятая...
Дочь оборачивается, встает и подходит ко мне.
— Ну, как?
...Носик чайника цокает о зубы, ароматный бульон проникает в каждую клеточку моего организма. Теплеют щеки, лоб, а внутри все смеется, точно разговаривает между собой.
— Ну, хватит, хватит, — улыбается дочь и выходит из комнаты...
...В столовой пестро, шумно. Женщины в ярких халатах, мужчины в заморских футболках. Смеются громко. Едят торопливо, жадно. Ощущение праздничного застолья. Я выбрала себе место за колонной и наблюдаю, как из зрительного зала. Вот за соседним столом, рядом с полной блондинкой, сидит девочка лет пяти. Кажется, ее зовут Викой. Она тоже полненькая, беленькая. Подходя к столу, сразу плачет. Наверно, сыта. Часто вижу их в парке или на берегу. Они всегда что-то жуют...
Напротив мужчина в возрасте. Он шумен, развязан. Постоянно ухаживает за девушками. То за одной, то за другой. Те называют его Аркадием Матвеевичем. Девушки отшучиваются, но игру принимают с удовольствием...
Слева от меня сгорбленный старик с «головой Менделеева». Его костыли вечно падают, грохочут на весь зал, а сам он угрюм, неразговорчив. По утрам в холле всегда играет в шахматы...
В дальнем углу трапезничает моя знакомая. Когда-то мы были соседками, жили в одном доме. Она в теле, одевается модно, со всеми ласкова, приветлива, а меня явно сторонится...
Осторожно спускаюсь в холл.
«Менделеев» уже за шахматным столиком. Сегодня он, кажется, играет сам с собой. Мимо «пролетает» бывшая соседка. Что-то оранжевое, воздушное... Всегда куда-то несется, всегда занята. А мы с ней ровесницы...
«Больная!» — думаю я с каким-то раздражением и выхожу прямо в парк.
Санаторий расположен на берегу залива. Чистый, хвойный парк с белочками, грибами и классическими дорожками. Целый день жужжат косилки, щелкают огромные ножницы, подравнивая кусты.
Жарко. Кажется, что солнце в зените с раннего утра.
На костылях, с палочками больные спускаются к берегу, к воде. Я иду медленно, осторожно: каждый камешек, шишечка для меня — опасность. Споткнусь, упаду.
Прохожу мимо сосенок-подростков, мимо огромного сказочного валуна. Поворот, и вот «моя скамеечка», моя келья. Здесь мирно, тихо.
Передо мной залив, чайки, застывшие лодки рыбаков, игрушечные яхты... Я сажусь, смотрю, думаю. А думать есть о чем... Да и воспоминания спать не дают...
Врачи развели руками и вообще отказались лечить. Только дочь, да молоденькая участковая сестричка с каким-то упорством выхаживали меня. Уколы, массажи, витамины, бульоны...
И однажды, когда дочь была на работе, я сказала себе: «Надо встать!»
Я села, откинула одеяло и сбросила подушки на пол.
«Боже!»
Желтые, беспомощные, старческие ноги!
Цепляясь правой рукой за стул (левая висела плетью), я подтянулась и встала.
Первый шаг!..
...Мимо прошла пара. Он на костылях, она с палочкой. Инсульт? Паралич? Катастрофа?..
«Эй, сюда, сюда идите! Э-эй», — это крики загорающих. Солнце возбудило, наполнило их энергией.
«Идите!»
Я усмехнулась...
В первое же посещение палатного врача я рассказала ему историю своей болезни и то, что ошеломило меня позже.
«Наверно, это не ново, но стоит задуматься», — сказала я прощаясь...
Ты умерла в семнадцатом году,
От холода, террора, вшей.
На землю твою принесла Беду
Горстка бандитов,
Безумье вождей.
Тебя, больную, в тифозном бреду
Они обглодали, как кость.
Ты умерла в семнадцатом году...
Или внучке.
Или.
«Не трать впустую вздохов, поцелуев! Люби, иль не люби, но раз...»
Я понимаю эмигрантов:
У них причина есть у всех,
Но ни за что мне не оставить
Ни город наш, ни русский Смех...
А вот еще.
«Исчезнет все с поверхности Земли — и голос, и походка, настроенье...» А эти мне нравятся.
Мне жаль оставить лес и белые цветы,
Клубники капли на траве и сны.
Как жаль расстаться с пеньем русских птиц
И с письмами, что тридцать лет писал мне ты...
Да!..
Опубликованы рассказы, а стихотворения — это мое, личное.
Страдания обострили восприятие, и по чьей-то воле рождается текст, а я — лишь исполнитель.
...Я повернула голову. По дороге шла дочь.
Она не шла.
Она летела ко мне.
Длинные волосы растрепались, маленькая сумочка беспечно болталась на боку. Мне показалось, что косыночка на ее шее, легкое голубое платье сотканы из воздуха и неба, а сама она — из солнца и любви.
Регина СОКОЛОВА
| К оглавлению
| К предыдущей странице
| К следующей странице |
Спаси вас Господи!
Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru
|
|
|
