Неизвестный Сталин

ЛИЧНОСТЬ СТАЛИНА у многих вызывает негативные эмоции. Его имя в сознании современных людей связано с репрессиями, лагерями. Но не все так однозначно. Известный православный историк и писатель Сергей Фомин в статье под названием «Война, Церковь, Сталин и митрополит Илия» собрал интересные факты, раскрывающие личность Сталина с неожиданной стороны. К сожалению, мы не можем напечатать статью целиком. Вот отрывки из этой работы, которые многих читателей удивят и заставят задуматься.

В начале войны

Часто приезжавший в середине 1930-х годов в Советский Союз с представителями епископальной церкви США Поль Андерсон спросил однажды священника Московской Патриархии о будущем Православной Церкви в СССР. Тот откровенно сказал: «В России нет будущего для религии». И самого Местоблюстителя митрополита Сергия посещали сомнения. Перед войной, в мае 1941-го он признавался о. Василию Виноградову: «Церковь доживает свои последние дни. Раньше они нас душили, но, душа, выполняли свои обещания нам. Теперь нас продолжают душить, но обещаний уже не выполняют».

Но уже тогда (в начале 1930-х) некоторым вдумчивым наблюдателям (кстати, отнюдь не сторонникам Православия) стало ясным: «Воинствующий атеизм коммунистов способен возродить Святую Русь». (Так считал, например, ватиканский дипломат Жан Эрбетт.) Иногда со стороны, как говорится, видней...

«Будет война, и война страшная, всемирная, она приведет народ России к Богу», — так еще в 1927 г. говорил наиболее близким духовным чадам своим преподобный Серафим Вырицкий.

Утром 22 июня 1941 года, в воскресенье, в день Всех Святых, в земле Российской просиявших, Митрополит Сергий (Страгородский), отслужив Литургию, собрался уже читать Акафист, как ему сообщили о начале войны. Местоблюститель тут же произнес проповедь, в тот же день размноженную на ротаторе и разосланную по немногим сохранившимся еще приходам для зачтения отцами настоятелями с амвона прихожанам. Знаменитые «братья и сестры» (обращение христианское и уж никак не советское) И. В. Сталина прозвучали лишь 3 июля. «Вспомним святых вождей Русского народа, — писал Местоблюститель, — например, Александра Невского, Димитрия Донского, полагавших свои души за народ и Родину. [...] Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг».

С начала войны в СССР была свернута антирелигиозная пропаганда. К октябрю 1941 г. прекратился выход всех специальных антирелигиозных изданий. Пресловутый журнал «Под знаменем марксизма» переориентировался на публикацию историко-патриотических статей, а в 1944 г. и вовсе прекратил свое существование. Тогда же была ликвидирована антирелигиозная секция при институте философии Академии наук СССР, а созданный Ярославским Центральный музей истории и атеизма оказался фактически выброшенным на улицу.

Глава «усыпленного» Союза воинствующих безбожников Губельман-Ярославский с началом войны получил, через А. Н. Поскребышева, рекомендацию Сталина отметить патриотическую позицию Церкви.

Осенью 1941 г. прекратились и аресты священнослужителей.

Бесспорно, инициатива этого поворота к Церкви могла принадлежать одному лишь И. В. Сталину. Никто из правящей советской верхушки того времени не посмел бы даже заикнуться о таких переменах.

Семинария

МОЛОТОВ ВСПОМИНАЛ: «Мы все трое были певчими в церкви. И Сталин, и Ворошилов, и я. В разных местах, конечно. Сталин — в Тбилиси, Ворошилов — в Луганске, я — в своем Нолинске».

В официальной биографии И. В. Сталина читаем: «1888 — поступает в 4-классное духовное училище. 1894 — заканчивает училище по 1-му разряду. 1894 — поступает в духовную семинарию. 1899 — исключен из семинарии».

К этим скупым строкам следовало бы прибавить, что, вопреки тому, что ранее утверждалось в энциклопедиях и официальных биографиях вождя (просмотренных самим Сталиным), родился И. Джугашвили 6 декабря 1878 г. (а не 9 декабря 1879 г.) — в день широко чтимого на Руси святителя Николая Чудотворца. Крестили же его в честь св. праведного Иосифа Обручника.

Одноклассник И. Джугашвили по Горийскому духовному училищу свидетельствовал: «В первые годы учения Coco был очень верующим, посещал все богослужения, пел в церковном хоре. Хорошо помню, что он не только выполнял религиозные обряды, но всегда и нам напоминал об их соблюдении».

Горийское духовное училище И. Джугашвили окончил с отличием, получив даже похвальный лист, что способствовало его зачислению в Тифлисскую духовную семинарию полупансионером (с бесплатным проживанием в общежитии и питанием в столовой).

Первые два класса семинарии (1894-1896) он окончил по первому разряду с оценкой 5 по поведению, передвинувшись по успеваемости с 8-го на 5-е место. Третий класс (1896-1897) И. Джугашвили закончил по второму разряду с оценкой 4 по поведению, переместившись с 5-го на 16-е место. В четвертом классе (1897-1898) его оставили для переэкзаменовки на осень; по поведению у него уже была тройка, а по успеваемости он был 20-м. Наконец, весной 1899 г. за пятый класс экзаменов он не сдавал. Все эти разительные изменения были связаны с его увлечением революционными идеями и установившимися связями с подпольщиками-марксистами. Однако единого мнения о причинах его ухода из духовных школ до сих пор нет.

Как бы то ни было, за стенами семинарии он оказался, когда ему было уже 20 лет. В духовных школах в общей сложности он провел без малого 11 (!) лет... Сказанное, разумеется, не могло не наложить отпечаток на всю дальнейшую его жизнь, оказав влияние на формирование характера и особенности мышления. И действительно, как это уже отмечалось исследователями, его труды и речи, легко запоминающиеся и доступные восприятию самого простого человека, были весьма схожи с проповедями, нося неизгладимые следы церковной логики. Способ выражения мыслей, манера его писем напоминала послания известных духовников. Неторопливость движений — поведение священника. К этому следует отнести поразительную манеру выслушивать собеседника, умение вызвать на откровенные признания; вдохнуть, когда нужно, веру и надежду. Многие современники подчеркивали скромность его одежды, бытовую неприхотливость, простоту пищи.

Мать

Большую роль в этом выборе, несомненно, сыграла мать — Екатерина Георгиевна Джугашвили (1860-4.6.1937). «...Она едва умела нацарапать свое имя, — вспоминала о бабушке, к которой приезжала в июне 1935 г., дочь Сталина С. И. Аллилуева. — [...] Характер у нее был, очевидно, строгий и решительный, и это восхищало отца. Она рано овдовела и стала еще суровее. У нее было много детей, но все умерли в раннем детстве, — только отец мой выжил. [...] Она так и не захотела покинуть Грузию и приехать жить в Москву, хотя отец звал ее, и мама тоже. Ей был не нужен столичный уклад жизни, она продолжала свою тихую, скромную жизнь простой набожной старухи. [...] Она жила в каком-то старом, красивом дворце с парком; она занимала темную низкую комнатку с маленькими окнами во двор. В углу стояла железная кровать, ширма, в комнате было полно старух — все в черном, как полагается в Грузии. [...] У бабушки были свои принципы — принципы религиозного человека, прожившего строгую, тяжелую, честную и достойную жизнь. Ее твердость, упрямство, ее строгость к себе, ее пуританская мораль, ее суровый мужественный характер — все это перешло к отцу».

«Она была очень набожна, — пишет С. И. Аллилуева далее, — и мечтала о том, чтобы ее сын стал священником. Она осталась религиозной до последних своих дней, и когда отец навестил ее, незадолго до ее смерти, сказала ему: “А жаль, что ты так и не стал священником”... Он повторял эти ее слова с восхищением; ему нравилось ее пренебрежение к тому, чего он достиг — к земной славе, к суете...»

Похоронили Екатерину Георгиевну на Давидовой горе в Тбилиси, неподалеку от храма св. Давида.

Влияние родителей — их тоже просто так не спишешь. Живой пример... Укор... Во всяком случае, все это время от времени заставляло задумываться... Не исчезало бесследно из памяти...

Сталин не был безбожником

Следует подчеркнуть, что Сталин никогда не был инициатором гонений на Церковь, хотя он и не уклонялся никогда от общей партийной линии по борьбе с религией (иногда даже и «озвучивая» ее), однако, заметим, выработанной все-таки другими. Как утверждал один из ближайших его друзей и соратников В. М. Молотов, «Сталин не был воинственным безбожником». Уже в предвоенные годы он не выступал лично с антирелигиозными призывами.

Перед войной, подбирая библиотеку для дачи, Сталин приписал для сведения исполнителей: «Прошу, чтобы не было никакой атеистической макулатуры!» Совершенно достоверно известно, например, что Сталин временами любил цитировать Библию. Бывало, даже перед ближайшим окружением (разумеется, теми, кто мог это хоть в какой-то мере оценить) «гордился», что Грузия приняла Православие много раньше, чем Россия.

Молотов вспоминал: «Мы все трое были певчими в церкви. И Сталин, и Ворошилов, и я. В разных местах, конечно. Сталин — в Тбилиси, Ворошилов — в Луганске, я — в своем Нолинске. [...] Сталин неплохо пел, [...] Ворошилов пел. У него хороший слух. Вот мы трое пели. “Да исправится молитва твоя...” — и так далее. Очень хорошая музыка, пение церковное».

Продолжал Сталин помнить и своих друзей по духовному училищу и семинарии. В письме матери от 9 октября 1936 г. он пишет: «Здравствуй, мама моя! Жить тебе десять тысяч лет! Мой привет всем старым друзьям — товарищам. Целую. Твой Coco».

В книге Д. А. Волкогонова читаем о распоряжении И. В. Сталина в 1944 г. выслать из его личных депутатских денег весьма большие денежные переводы своим друзьям по семинарии Петру Копанадзе, Григорию Глурджидзе и Михаилу Дзерадзе, написав им при этом небольшие записки. «Гриша! Прими от меня небольшой подарок. 9.05.44. Твой Coco», — читаем в одной из них. По свидетельству Д. А. Волкогонова, «в личном архиве Сталина сохранилось несколько аналогичных записок».

Митрополиты у Сталина

Днем 22 августа/4 сентября 1943 г. на ближней даче в Кунцеве Сталин собрал совещание, в котором участвовали Г. М. Маленков и Л. П. Берия. На совещании присутствовал полковник НКГБ Г. Г. Карпов. Незадолго до этого откомандированный из штаба партизанских отрядов на Украине, он был назначен начальником отдела, осуществлявшего контроль за деятельностью религиозных организаций. Обсудив некоторые практические вопросы, было решено провести встречу Сталина со священноначалием Церкви. Тут же из кабинета Сталина полковник Г. Г. Карпов позвонил митрополиту Сергию, договорились о встрече.

Поздним вечером того же дня в Троицкие ворота Кремля въехал черный правительственный лимузин. В нем находились Местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Сергий, митрополит Алексий (Симанский) и митрополит Николай (Ярушевич). Через несколько минут они были уже в кабинете Сталина. Навстречу святителям вышел хозяин кабинета...

В ходе беседы Сталин неоднократно подчеркивал, что «Церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР». В беседе принимали участие В. М. Молотов и Г. Г. Карпов.

К сожалению, по вполне понятным причинам, до нас не дошло никаких воспоминаний святителей, участвовавших в этой встрече. Возможно, какие-то обрывки из их устных воспоминаний, более или менее искаженные, попали к нам через третьи руки. «В конце беседы, — говорится в одной из подобного рода записей, — митрополит [Сергий] был страшно утомлен. [...] Сталин, взяв митрополита под руку, осторожно, как настоящий иподиакон, свел его по лестнице вниз и сказал на прощание следующую фразу: “Владыко! Это все, что я в настоящее время могу для Вас сделать”».

В победном 1945-м Владыка Вениамин поинтересовался у келейника к тому времени уже покойного Патриарха Сергия архимандрита Иоанна (Разумова), не приходилось ли ему слышать каких-либо подробностей о той встрече в Кремле. «О. Иоанн, — вспоминал Владыка, — не знал, о чем они там говорили. Только одно помнит: митрополит Сергий, воротившись от И. В. Сталина, ходит в доме по комнате и — по обычаю — что-то про себя думает. А о. Иоанн стоит у притолоки двери, молча... Вдруг митрополит Сергий вполголоса говорит:

— Какой он добрый!.. Какой он добрый!.. — Это он так думал и говорил о Сталине.

Я говорю о. Иоанну: «А вы не догадались спросить у Владыки: “Ведь он же неверующий”?»

— Спросил!

— И что же вам ответил митрополит Сергий?

— А знаешь, Иоанн, что я думаю: кто добрый, у того в душе живет Бог!»

...Передаю точные слова митрополита Сергия. А он был умнейший человек. И слов напрасно не бросал. И не думаю также, что так мог бы выдумать о. Иоанн: этого не выдумаешь... Тогда стоит и нам задуматься...

Архиерейским Собором, состоявшимся в Москве через четыре дня после встречи в Кремле, 26 августа/8 сентября, Патриархом Московским и всея Руси был избран владыка Сергий (Страгородский).

Конец «безбожной пятилетки»

Конец провозглашенной еще до войны так называемой «безбожной пятилетки», когда в стране должен был быть закрыт последний храм и уничтожен последний священник, приходился, как известно, на 1943 год. Тот же 1943 год должен был стать годом основания «немецкой национальной церкви». Вместо этого, как видим, был избран Патриарх, приостановлено гонение на Церковь, началось ее возрождение.

Вряд ли, однако, верно представлять процесс изменения отношения государства к Церкви ровным и однозначным, а исполнителей воли И. В. Сталина дисциплинированными статистами. Да и сами закоренелые безбожники вовсе не были безобидными, покорными овечками. Так, небезызвестный Б. П. Кандидов, в 1937 г. печатно обвинявший Митрополита Сергия в шпионаже в пользу Японии, весной 1945 г. обратился к секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Жданову (напоминая тому о сотрудничестве в прошлом с Губельманом-Ярославским) с предложением «развернуть антирелигиозную работу». Официальный отзыв Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) на это послание оказался резко негативным. Кандидову указали на то, что он «живет старыми взглядами». Но старый безбожник не собирался складывать оружие, беспощадно клеймя в своих лекциях «реакционную роль церковников». Однако получил взбучку. «Правда» (23.6.1945) в назидание другим на своих страницах разоблачила методы «этого вредного лектора». Кандидову было запрещено выступать с лекциями по антирелигиозной тематике.

В 1946 г. профессиональные атеисты решились еще раз прощупать почву. В октябре исполняющий обязанности председателя Центрального совета Союза воинствующих безбожников Ф. Олещук и ответственный секретарь Е. Тучков (печально известный душитель Церкви 1920-1930-х гг.) предлагали возродить деятельность своей организации. Но получили через Жданова официальный отказ. В феврале 1947 года ЦК ВКП(б) принял решение о прекращении деятельности Союза. Все это означало слом богоборческого аппарата. Аппарат же Совета по делам Русской Православной Церкви составляли люди, принципиально по-другому ориентированные, нежели атеисты 1920-1930-х годов.

Они молились за Сталина

ЕГО ТРУДЫ И РЕЧИ, легко запоминающиеся и доступные восприятию самого простого человека, были весьма схожи с проповедями, нося неизгладимые следы церковной логики.

По свидетельству монахини Сергии (Клименко), за Сталина молился схиархиепископ Антоний (Абашидзе). «Он был инспектором той семинарии, где учился Сталин. И когда Сталина за “проказы” сажали в карцер на хлеб и воду, он его жалел и посылал ему покушать. А когда времена переменились, когда уже Сталин стал самодержцем, а он архиепископом, его хотели арестовалть. И вот Сталину дали знать: помнишь князя Абашидзе, который тебе кушать посылал, когда ты в карцере сидел? И Сталин сказал: “Не трогать его”. И владыка Антоний за него молился и что-то ему вымолил. Уж какая судьба Сталина, мы не знаем, это Бог один знает, но все-таки с него началось освобождение».

Члены посетившей И. В. Сталина делегации Грузинской Православной Церкви «ожидали найти его твердокаменным, суровым воплощением воли, а на самом деле они нашли раздвоенного человека, внезапно обнажившего перед ними душу и буквально желавшего сделать для них все возможное». «Многие годы образования под влиянием Церкви, — говорил уже позднее, в 1985 г., С. И. Аллилуевой Католикос-Патриарх Грузии Илия II (Шиолошвили), — не проходят даром. А он оставил Бога и Церковь, растившую его для служения почти пятнадцать лет. Глубоко в душе живет тоска по Богу. И я глубоко верю, что последними проблесками сознания он звал Бога. [...] Грешник, большой грешник. Но я вижу его часто во сне, потому что думаю о нем, о таких, как он. Я вижу его потому, что молюсь о нем. [...] Я видел его, осеняющим себя крестным знамением».

«Из трудов более поздних биографов и из воспоминаний Дмитрия Шостаковича, — читаем в работе современного ученого-византолога А. Венгера, — мы знаем, что с самого детства Сталин сохранил некоторый страх перед вещами, связанными с религией — перед церквями и священнослужителями в рясах, — этот страх можно было назвать даже суеверным. Шостакович рассказывает, например, что, услышав по радио 23-й концерт Моцарта для фортепиано в исполнении Марии Юдиной, Сталин попросил запись этого произведения. Такой пластинки еще не было, и поэтому запись сделали за одну ночь, а на следующий день отправили ее Сталину. Позже он послал Юдиной 20 000 рублей, на что та ответила: “Отныне я буду денно и нощно молиться за Вас и просить Господа простить Ваши тяжкие грехи перед народом и нацией. Господь милосерд. Он простит Вас. Что же касается денег, то я пожертвовала их приходу на реставрационные работы в храме”. Этим письмом, полагал Шостакович, Юдина подписала себе смертный приговор. Однако с ней ничего не произошло. Когда Сталин умер, на его проигрывателе нашли именно эту пластинку».

Кроме того, за Сталина молилась его мать. Молилась Православная Церковь. Первым, кто произнес многолетие Сталину, был протодиакон храма Святителя Николая, отец Иаков Абакумов. (Отец Иаков — родной брат начальника СМЕРШа и заместителя Наркома СССР В. С. Абакумова, расстрелянного по приказу Л. Берии после войны). Это было 4 ноября 1941 года, в день праздника Казанской иконы Богоматери, в Богоявленском Кафедральном соборе. Храм был переполнен. По словам очевидца: «Такое я услышал впервые! Обладатель низкого звучного баритона, о. Иаков Абакумов начал: “Богохранимой стране Российской, властем и воинству ея... и первоверховному Вождю...” И вдруг десятками сотен голосов грянули молящиеся, заглушив отца Иакова: “Многая лета!!!”»

В день смерти Сталина Патриарх Алексий I отслужил по нему панихиду. В час его похорон храмы всех городов были открыты и во всех произносилась «Вечная память!». Монахиня Сергия (Клименко) вспоминала, со слов казначея Патриарха Алексия архимандрита Иеремии, что на упреки за служение панихиды по Сталину-безбожнику Святейший, будучи за границей, ответил: «Я служил не за безбожника».

Святая Матрона, по словам очевидцев, как-то сказала: «Кто знает, может, Господь и простит Сталина! Он сам пленник!»

Автор этой статьи, православный историк Сергей Фомин, предостерегает от однозначной оценки личности Сталина. Потому что есть факты, которые малоизвестны. «Многого мы и вовсе никогда не узнаем», — пишет он и приводит еще одно мнение — Льва Регельсона, церковного историка, автора книги «Трагедия русской церкви. 1917-1945»:

«Хотя, по самопризнанию Л. Регельсона, он не был в состоянии “найти какую-нибудь положительную черту в натуре или в действиях Сталина”, он все-таки справедливо признает: “Церковное предание запрещает вершить суд над человеческой душой: глубочайшие тайны сердца ведает только Бог, и лишь на всеобщем суде, когда все “тайное станет явным”, будет вынесено справедливое соборное суждение, скрепленное Божественным Приговором. При жизни человека никто не может быть уверен в себе или в ком-нибудь другом, что он будет осужден или что он избежит этого суда”».

Время Сталина — время великих трагедий и великих побед. До сих пор современники спорят о личности Сталина, его роли в истории. К нему можно относиться по-разному. Но одно очевидно: всей правды о нем мы не знаем. Всю правду о душе человека знает один только Бог.

Материал подготовила
Ксения РОМАНОВА
Фото: www.wikipedia.org

А царя убил не я!

БЫВШИЙ СЕКРЕТАРЬ Боржомского райкома партии Джибо Hиколаевич Ломошвили рассказал такую историю... В 30-х годах Сталин вместе с членами Политбюро приехал в Тбилиси и, как всегда, остановился в доме своей матери Екатерины Георгиевны.

С чего именно начался у Сталина разговор с матерью, уже не вспомнить, но закончился он примерно так...

— Сынок, скажи мне, ты убил царя?

— Hет, мама, не я. Я в то время на фронте был, воевал.

— Поклянись! Поклянись, что не ты, и перекрестись.

Сталин перекрестился.

— Hу слава Богу, что так... я тебе верю, сынок.

Все, кто присутствовал при этом разговоре, были сильно поражены тем, что революционер Сталин перекрестился и сделал это искренне, по всем правилам.

Сталин взял мать за руку, поцеловал ее и, успокаивая, что-то тихо сказал ей по-грузински. Потом повернулся к своим гостям и произнес:

— Вот чистая вера! Такого человека ни обмануть, ни сбить с толку невозможно. Вот вы бы так верили в социализм...

(stalinism.ru/alive/svet_stalin.htm)

| К оглавлению | К следующей странице |

Спаси вас Господи!

Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.

Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru

Начало Карта сайта Контакты Архив Наверх