«Мне не забыть никогда его рук...»

5 ОКТЯБРЯ АКАДЕМИКУ Ф. Г. УГЛОВУ ИПОЛНИЛОСЬ БЫ 104 ГОДА. Он не дожил до этой даты 104 дня. Накануне дня рождения российского патриарха современного трезвеннического движения мы встретились с Эмилией Викторовной Угловой и попросили поделиться своими воспоминаниями.

Эмилия Викторовна сначала расплакалась и отказалась говорить на эту тему, так до сих пор не может смириться со своей утратой, слишком больно ей говорить о муже в прошедшем времени. Однако постепенно она все-таки начала вспоминать о разных сторонах личности Федора Григорьевича, а я лишь систематизировала ее отрывочные рассказы.

История знакомства

«Мы познакомились в санатории, в Ессентуках, оказались за одним столом, напротив друг друга. Он сразу стал меня внимательно расспрашивать обо всем, а я, будучи человеком достаточно закрытым с незнакомыми людьми, почему-то все ему о себе рассказала. Как-то смог он внушить доверие и расположить к себе. Мне тогда было 28 лет, а ему 60, хотя выглядел он не старше 40 лет. Впрочем, его биологический возраст никогда не соответствовал паспортному. К тому времени он был уже мировой знаменитостью, академиком, лауреатом множества премий и обладателем разных степеней, героем Социалистического труда. А я даже не слышала его имени, чему он был немало удивлен. Тем не менее, он как-то сразу взял меня под опеку, приблизил к себе и постепенно заменил мне и родителей, и друзей, и многих близких людей — столько в нем было энергии, тепла и любви. После первого неудачного брака мне удивительно было видеть такое отношение мужчины к женщине, и я решилась связать с ним свою жизнь, даже не мечтая, что мы проживем, фактически не расставаясь, 44 года. И могли бы еще пожить, если бы вовремя сделали ему операцию, если б была на то воля Господня...

В конце жизни он спрашивал меня порой: «Ну что, не подвел я тебя, хорошим был тебе мужем?» Конечно, не подвел, вот только покинул меня слишком рано. И лишь на могиле его, мысленно беседуя с ним, я получаю временное облегчение.

А каким Федор Григорьевич был отцом! Представьте себе: будучи директором института пульмонологии, он ежедневно приезжал на дачу к семи вечера, чтобы искупать маленького Гришу и спеть ему колыбельную перед сном. Какой руководитель и крупный общественный деятель способен на это? А у него интересы семьи всегда стояли на таком же важном месте, как и все остальные дела и обязанности».

Добавлю от себя, что Гриша родился, когда мужу было 67 лет, в столетие отца Федора Григорьевича, и дождался от него троих внуков, последний из которых родился в канун столетнего юбилея знаменитого деда. От старших трех дочерей у Углова осталось множество внуков и правнуков, с которыми Федор Григорьевич поддерживал по возможности теплые отношения. На снимке, сделанном за 9 дней до смерти Федора Григорьевича, сидят и старший и младший внуки Углова. Разница в возрасте составляет у них более сорока лет.

Каким он был врачом и христианином

«Все знают, что Федор Григорьевич был выдающимся врачом, попавшим в книгу рекордов Гинесса как самый старый оперирующий хирург в мире. Я же знаю некоторых его больных, буквально обязанных ему жизнью, и всю свою вторую жизнь друживших с ним. Приехала как-то одна женщина из Грузии, которой врачи поставили страшный диагноз: тройной порок сердца. Все родные отговаривали ее ехать умирать на чужбину, но женщина настояла на своем и просто умолила Федора Григорьевича ее оперировать, хотя шансов выжить после операции у нее практически не было. Женщина выжила и дала обет каждый год благодарить своего спасителя за сохраненную жизнь. И каждый год к 5 октября у нас в гостях появлялась она или кто-то из ее родственников с большим количеством подарков и вкусных грузинских угощений. Мы были неоднократно и у них в гостях и поразились, каким трудом и потом добывались все эти гостинцы, как много сил тратила эта спасенная женщина на ведение домашнего хозяйства в течение многих лет после той операции.

Кстати, будучи в Грузии, мы с маленьким Гришей и крестились в старинной православной церкви города Кутаиси. У нас в то время это было рискованно делать при том положении, которое занимал тогда Федор Григорьевич. Я почти ничего не поняла из длинной службы на грузинском языке, но после этого мы постепенно приобщились к вере, к церкви. И с 80-х годов мы стали постоянными прихожанами Свято-Иоанновского ставропигиального женского монастыря на Карповке рядом с нашим домом и церкви Казанской Божьей Матери в Зеленогорске, поскольку она была ближайшей к нашей даче в Комарово. Нашим духовником в Зеленогорске был, кстати, земляк Федора Григорьевича из Иркутска, бывший врач, который долго жил у нас, пока определялся с местом службы после окончания московской духовной семинарии. Федор Григорьевич буквально упросил настоятеля зеленогорской церкви взять к себе в штат нашего протеже, убеждая, что он не пожалеет об этом. И действительно, отец Григорий является сейчас одним из ведущих иереев этого храма и имеет множество духовных чад. Он, кстати, и соборовал и причащал Федора Григорьевича незадолго до смерти, т. к. мы в то время жили на даче. Но и монахини храма на Карповке очень любили, когда мы приходили, все время пропускали нас на исповедь и причастие без очереди, выделяли в последнее время стул Федору Григорьевичу во время длинных богослужений».

Добавлю, что по желанию руководства первого медицинского института и городских властей отпевали Ф. Г. Углова в Александро-Невской Лавре, и похоронен он на Никольском кладбище, в нескольких метрах от храма Николая Чудотворца.

О его руках

Ф. Г. УГЛОВ за созданием картины. Рядом художник А. Шепелев
и жена Эмилия Викторовна

«Мне не забыть никогда его рук. Такие они были теплые, мягкие, нежные и какие-то волшебные, даже перед самой его смертью. А еще они обладали какой-то волшебной целительной силой. Как-то обратилась к нему за консультацией Гришина учительница из музыкальной школы. У нее на лбу, над бровью была шишка, которая портила ее внешность, но и оперировать ее она боялась, т. к. не знала, какой она природы, и каков будет шрам на лице после операции. Федор Григорьевич долго мял ее шишку в руках, внимательно прощупывая ее. Затем сказал, что теперь его руки запомнили ее состояние и размеры, и предложил женщине придти к нему через две недели, чтобы проверить, есть ли какие-то изменения в опухоли, и соответственно с этим решать вопрос об операции. Счастливая пациентка позвонила через неделю и радостно сообщила о ненужности повторного осмотра. Шишка куда-то сама собой подевалась без всяких следов ее многолетнего присутствия на лице. Подобных случаев было немало, но сам Федор Григорьевич не придавал этому особого значения и всю жизнь развивал себя как хирурга. Он даже не позволял себе никогда наедаться досыта, чтобы легко переходить от стола обеденного к столу письменному. По своей конституции мой муж генетически склонен был к полноте, но с 18 лет до конца своих дней он проносил одежду одного размера, сохраняя постоянный вес в 70 кг практически всю жизнь. Как врач, он знал о вреде, который наносит здоровью человека полнота, и потому пища наша всегда была скромной и простой. Мы много лет регулярно постились и жили по народной присказке: «щи да каша — пища наша».

О себе

После похорон и поминок Федора Григорьевича в моей жизни образовался вакуум — ни звонков бесчисленных, ни гостей, ни людей с телевидения и других средств массовой информации. Навещает, конечно, по вечерам Гриша, но у него своя семья, и я не могу злоупотреблять его временем. Очень много нужно перебирать рукописей и бумаг Федора Григорьевича, но пока мне это доставляет еще душевную боль. Единственное, что меня сейчас отвлекает — это городская публичная библиотека. Я часами изучаю там современную медицинскую литературу. Собираюсь после большого перерыва выйти на работу в качестве кардиолога-консультанта, иначе не прожить на мою пенсию в 4 тысячи рублей, после достаточной академической пенсии мужа с добавками за работу в блокадном Ленинграде. После ранения на Финской войне Федора Григорьевича не отправили на фронт в период второй мировой войны, и он продолжал работать и оперировать здесь все 900 дней блокады.

Вот и я в свои 72 года пойду снова работать простым врачом, чтобы продолжать дело своего мужа и достойно хранить память о нем».

О его увлечениях

«Мое желание пойти снова работать подпитывает и пример покойного мужа, который до последнего времени не терял интереса к жизни и возможности научиться чему-то новому. Так, нынешнюю Пасху мы отмечали в гостях художника, скульптора и поэта Александра Шепелева. Было это меньше чем за два месяца до смерти супруга, когда его уже мучили сильные боли. Тем не менее, Саша, будучи человеком азартным, взялся научить Федора Григорьевича живописи. Он поставил перед ним чистый холст, краски, дал в руки кисть и спросил мужа, что он хотел бы нарисовать. Федор Григорьевич макнул кисть в желтую краску и сделал решительный мазок на холсте, сказав, что хочет изобразить пшеничное поле. И добавил: «Будет много хлеба — люди будут сытые и счастливые». За один день они вместе с художником почти завершили эту картину с хлебным полем, васильками и тропинкой, уходящей куда-то вдаль...»

Сейчас А. Шепелев работает над скульптурой Ф. Г. Углова, которую планируется установить над могилой выдающегося хирурга и великого человека на Никольском кладбище.

Светлана ТРОИЦКАЯ
Фото из архива Э. В. Угловой

ОТ РЕДАКЦИИ: Пока Эмилия Викторовна не вышла на работу, предлагаем поддержать ее, заказав у нее книгу Ф. Г. Углова «Сердце хирурга», изданную после его столетнего юбилея, с множеством цветных и черно-белых фотографий. Книга солидная, красочная, но дорогая. Распространить ее самой Эмилии Викторовне не удастся. Заказав же через редакцию себе по одному-два экземпляра, мы могли бы существенно поддержать вдову заслуженного человека.

| К оглавлению | К следующей странице |

Спаси вас Господи!

Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.

Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru

Начало Карта сайта Контакты Архив Наверх