Мы смеялись, и страх исчезал...

В осажденном Ленинграде

...Мороз лютовал. Безжалостно жег лицо. А набегавший с Невы порывистый ветер наносил удар за ударом, пытаясь сбить мaльчика с ног. Каждый шаг давался с трудом. Медленно, короткими шажками се-менил Волик по узкой и скользкой тропинке вдоль Невского проспекта среди огромных снежных завалов. Застывшие и обледенелые троллейбусы и трамваи напоминали огромных белых мамонтов. Силы у мальчика были на исходе. Он чувствовал, что вот-вот упадет. Он даже хотел упасть, закрыть глаза и ни о чем больше не думать. Но если он упадет, то уже больше никогда не встанет. А дома его с нетерпением дожидались бабушка, мама и сестренка. Волик нес из булочной спасительные ломтики хлеба. И он не имел права не прийти.

Волик прижался к холодной кирпичной стене. Наконец-то можно было растереть онемевшие пальцы, отдышаться, прийти в себя. В шумном вихре снеговерти с улицы вдруг взлетела газета, словно птица крыльями, взмахивая на лету порванными страницами. Сам не зная почему, Волик протянул к ней руку. Успел ухватить и, как живое существо, прижал к груди. Перед ним предстал утопающий в сугробах фашистский солдат. Весь обмороженный, перевязанный огромным шарфом, он с трепетом отчитывался перед бесноватым фюрером: «Разрешите доложить, весь Ленинград в наших руках!» А в руках у гитлеровца был всего-навсего справочник, изданный еще в 1927 году и называвшийся «Весь Ленинград».

Бережно разгладил Волик газету и положил за пазуху, где отогревал полученный по карточке хлеб.

— Врете, гады, — прошептал воспрянувший духом мальчишка, — не видать вам Ленинграда, как своих ушей!

— Ляля! — крикнул он, едва переступив порог нетопленой квартиры. — Ты посмотри, что я принес! — и показал газету.

— Вот видишь! — не скрывал восторга брат. — Наш Гальба тоже в Ленинграде! И рисует по-прежнему. Да как здорово!

Дети воспряли духом. Они заговорили о художнике, как о своем добром знакомом. А между тем никогда с ним не встречались. Зато хорошо знали и любили его рисунки в пионерской газете до войны. Первым обратил на них внимание старший брат. Он стал вырезать рисунки и складывать их в отдельную папку. Как у постоянного читателя «Ленинских искр», где работал Владимир Гальба, рисунков у Волика Инчика накопилось великое множество.

Смех давал силы

Много лет спустя Всеволод Владимирович Инчик вспоминал: «В блокаду нашей первой радостью был кусочек хлеба, а второй — рисунки Гальбы. Это был тоже хлеб, хлеб — для души. Мы смеялись — страх исчезал!»

В сорок втором году силы мальчика подорвала дистрофия. Как самую главную, сокровенную свою драгоценность, забрал он в больницу странички своей коллекции и бережно хранил их под подушкой. Огромная палата была битком набита детьми. Многие лежали в гипсе, получив, как на фронте, тяжелые ранения. Сосед Волика по койке, по прозвищу «костолыжка», горько плакал, уткнувшись в подушку. Ему ампутировали правую руку.

— Ну, перестань! — подбадривал его Волик. — Главное, мы живы. Живы назло фашистам!

— Но как, — не унимался десятилетний Юра, — как я буду писать на уроках в школе?

— А ты научись левой, — посоветовал Волик. — Сейчас же начни, немедленно.

Волик достал из-под подушки тетрадь с карикатурами. Затем вырвал чистый лист и протянул его вместе с карикатурами Юре:

— Ну-ка, попробуй перерисовать. Посмотрим, что получится.

Вскоре все с увлечением перерисовывали гальбовские карикатуры. Гуляла Волькина коллекция по палате, и громко смеялись мальчишки.

Как-то тетя Волика — солистка Малого оперного театра Вера Ивановна Шестакова — взяла его в госпиталь, на концерт. А когда концерт закончился, раненые спросили Волика:

— А чем ты можешь нас развлечь?

Волик не растерялся. Достал заветную тетрадку с карикатурами любимого художника. Тетрадь пошла по рукам. Раненые поинтересовались, кто автор карикатур.

— Владимир Гальба! — не без гордости ответил мальчик.

— Гальба? — порывисто привстал с места, опираясь на костыль, один из раненых. — Так я же с ним на фронте встречался!

И вот какую историю он рассказал. Приезжал художник к бойцам 261-й дивизии. Прямо на линию фронта. Проходила она возле станции Песочная. Только что отгремел бой, и солдаты собрались в блиндаже на встречу с мастером карикатуры. Взял Гальба большой лист бумаги, прикрепил его кнопками к бревенчатой стене. И через минуту появилась карикатура на Гитлера. Бойцы так дружно хохотали, что даже стены дрогнули. А художник не дает зрителям передышки: вот уже и Геббельса, и Геринга изобразил. Все, как говорится, в покатушки легли. А когда отсмеялись, отдышались, подошли к Гальбе снайперы:

— Здорово это у вас получается. Едко и метко. Не окажете нам небольшую услугу?

— Все, что в моих силах, пожалуйста. А что требуется?

— Да вот необходимо противника из укрытий выманить.

— Позвольте, но при чем тут художник?

Оказалось, что весьма при чем. На огромных марлевых полотнах нарисовал Гальба главарей гитлеровского рейха. Как только стемнело, наши разведчики вывесили эти огромные рисунки на нейтральной полосе, прикрепив их к железным фермам линии высоковольтной передачи.

И вот утром, едва рассвело, из вражеских окопов донесся хохот, какой-то шум, крики... А затем немцы устроили беспорядочную пальбу по карикатурам. По своему фюреру били прямой наводкой! Ну, и выдали свои огневые точки. Потом, видя, что от этой бестолковой пальбы мало проку, пошли в атаку на наши рисунки. А этого только и дожидались сидящие в засаде снайперы. Много фашистов полегло в том бою. За участие в боевой операции художник-фронтовик представлен к правительственной награде. Об этой трагикомической истории на станции Песочная узнали и в Берлине. Гитлер пришел в очередное бешенство и повелел немедленно казнить художника-патриота, как только фашисты займут Ленинград. Но безум ные планы фашистов с треском провалились. Прав был Волик: не видать немцам его родного города, как своих ушей.

Вот так воевал с врагом самый популярный в блокаду художник Владимир Гальба. По-своему воевал и Волик. Нет, не с винтовкой в руках, а с обычной огородной лопатой. Начиная с весны сорок второго года, ходил он пешком из города до поселка Ольгино, где на огородных полях трудились ребята его школы. Юные жители блокады сажали и выращивали картошку и другие овощи. Волик и зажигалки на крышах тушил, и блокадную почту разносил, как заправский почтальон. И в 1943 году на его груди появилась высокая награда Родины — медаль «За оборону Ленинграда». Чуть раньше такой же медалью был награжден Владимир Александрович Гальба.

И, несмотря на все тяготы блокадной поры, Всеволод Владимирович неустанно собирал рисунки Гальбы. Ребята даже прозвали его «ходячей коллекцией». Постепенно коллекция Инчика стала пополняться открытками и плакатами. Нынче петербургский ученый обладает уникальной коллекцией. В ней — около тысячи газетных вырезок с карикатурами военной поры, свыше 300 книг, 250 плакатов и литографий. И все это издано в блокадном Ленинграде.

Через много лет после войны в музее 233-й школы «Музы не молчали» встретились коллекционер В. В. Инчик и художник В. А. Гальба.

— Подумать только, сколько у вас моих рисунков! — воскликнул художник, обращаясь к коллекционеру. — У меня самого далеко не всё сохранилось...

А когда он узнал историю этой удивительной коллекции, то очень растрогался.

— Где же вы раньше были? — спросил он коллекционера. — Почему в блокаду не разыскали меня?

Всеволод Владимирович только улыбнулся в ответ:

— Знаете, мне было достаточно ощущать ваше постоянное присутствие рядом, чувствовать, что вы боретесь с врагом силою своего таланта и нам даете силы одолеть фашистов. Поверьте, что через ваши рисунки в самые тяжелые годы своей жизни духом люди крепли.

А мне остается добавить нашим читателям, что Господь часто в критические моменты дает силу человеку через окру жающих его людей. И этот дух — патриотизма, мужества, стойкости и веры, который в далеком детстве получил я в городе-фронте, пройдя крещение огнем, — дает силы и в наше далеко не легкое время пройти все житейские испытания. Посмотришь на Всеволода Владимировича и, честно говоря, не скажешь, что перед нами пожилой человек, перенесший тяжелую болезнь, имеющий инвалидность. Как крупный ученый он выпустил много научных трудов. Как коллекционер неустанно пополняет свою коллекцию новыми экспонатами. Более того, он превратил одну из комнат своей квартиры в музей обороны Ленинграда, в котором вы встретите уникальные экспонаты Великой Отечественной войны. Ну и, конечно же, как преподаватель своего ВУЗа он пользуется большой любовью и популярностью у студентов. Посещать его лекции — одно удовольствие.

Так пожелаем же Всеволоду Владимировичу Инчику сохранить на всю оставшуюся жизнь эту духовную крепость, и новых неутомимых поисков — и как ученому, и как известному коллекционеру города.

Валерий ШУМИЛИН,
член Союза писателей России
Рисунки В. Гальбы

| К оглавлению | К предыдущей странице | К следующей странице |

Спаси вас Господи!

Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.

Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru

Начало Карта сайта Контакты Архив Наверх