Заголовок

ЛЮДМИЛА ВЕРБИЦКАЯ вот уже 14 лет является ректором Санкт-Петербургс-кого государственного университета. Она стала первой женщиной, занявшей этот высокий пост. Кроме того, Людмила Алексеевна — академик РАО, доктор филологических наук, профессор, почетный доктор ряда российских и зарубежных университетов. Она автор более 300 научных и учебно-ме тодических работ. Награждена многочисленными орденами и медалями. В прошлом году Людмила Вербицкая была избрана Почетным гражданином Санкт-Петербурга вместе с Президентом России Владимиром Путиным. О духовности и об образовании, о вере в Бога и о судьбе России Людмила Алексеевна рассуждала в эксклюзивном интервью газете «Вечный Зов».

Библию мне подарил Алексий II

— Людмила Алексеевна, сегодня много говорят о падении нравов. Согласны ли вы с этим? Что вас лично больше всего тревожит?
— Конечно, согласна, это происходит. Все-таки, мне кажется, определенные представления о морали, о нравственности были в советском обществе. Безусловно, то, что пропагандировала и партия, и комсомольская организация, способствовало формированию представления о том, как должны вести себя люди. И вот когда всего этого не стало, никто не подхватил упавшее знамя. К сожалению, несмотря на возрастающую роль Церкви, она сегодня не является тем знаменем, которое ведет за собой молодежь. Но духовные ориентиры ведь те же самые. Разве изменились заповеди «не убий», «не укради»? Это все было и есть, это основа любого общества. Я все время стараюсь заставить думать об этом, это обсуждать. Не раз ставила вопрос о том, что специальное заседание правительства должно быть посвящено этим проблемам, а главное, тому, что делает сегодня телевидение, для того чтобы и остатки морально-нравственных устоев уничтожить, канал ТНТ, например. Мы живем в демократическом обществе, у людей разные взгляды. Может быть, кому-то это и нравится, но пытаются доказать, что это самый востребованный молодежью канал. Люди не рождаются сразу понимающими все, а то, что делается на этом канале, с точки зрения содержания передач, недопустимо, я уж не буду говорить о русском языке — там нет ни одного человека, который бы говорил на нормативном русском языке. Вот этого они не должны допускать.
— Существуют разные рецепты, преследующие цель повлиять на ситуацию. Как вы считаете, вера в Бога может нам как-то помочь?
— Она может помочь, безусловно. У каждого человека Бог должен быть в душе. И совершенно очевидно, что каждый должен стремиться жить так, чтобы делать добро окружающим и эти самые известные заветы не нарушить. И это могло бы произойти, но много времени должно пройти, прежде чем молодежь поверит в Бога. Мы были лишены в течение долгого времени огромного пласта культуры. Я сама первую Библию увидела в руках моей бабушки, тогда нельзя было говорить, что она у нее хранится. А первую Библию мою собственную мне подарил Алексий II в 90-м году, когда он был нашим Митрополитом. Мы с ним провели совместное, по тем временам очень смелое мероприятие — совместно Духовная Академия и Университет. Тема касалась перевода Библии на языки народов СССР — эта работа проводилась в течение 70 лет, всё советское время, и наши два профессора — Герман Иванович Сафонов и Петр Андреевич Дмитриев — много сделали для того, чтобы работа этой комиссии была результативной. Практически на все языки тогдашнего Советского Союза и на многие другие Библия была переведена. И вот мы получили возможность провести такую конференцию, вместе обсуждали эти проблемы. В связи с этим я и получила Библию из рук нашего Патриарха, тогдашнего Митрополита. В 93-м году мы присвоили звание Почетного доктора Университета Алексию II, и он подарил нам икону, которую до освящения церкви я держала в сейфе, хотя знала, что этого нельзя делать. Но я боялась за ее сохранность. Время от времени доставала и смотрела на нее, а когда освятили собор, передала икону в храм. Огромную работу проводит настоятель нашего собора, выпускник физического факультета Университета, наш отец Кирилл. Он является и ученым секретарем Духовной Академии. Меня очень радует то, что в религиозные праздники, которые сравнительно недавно во вание 170-летия нашего храма. Мне кажется, что вот такие способы работы очень хороши, потому что мы ведь прекрасно знаем из истории, что наш университетский собор был действительно университетским собором. Здесь крестили родившихся детей, внуков универсантов, здесь отпевали, и очень может быть, что со временем этот храм опять будет такую же роль играть в жизни университетской.
— Есть ли у вас время читать Библию?
— Я ложусь спать очень поздно, сплю всего 4 часа в сутки. Примерно в 3 засыпаю, а перед этим я читаю две книги, которые всегда со мной. Первая — это Библия. Я не первый раз ее уже читаю, но именно потому, что были такие пробелы в образовании у моего поколения, это непросто. А вторая — одна из английских книг. В связи с тем, что я выпускница русского отделения, а учили нас иностранным языкам очень плохо в то время, я читаю, сколько смогу, с тем, чтобы все-таки совершенствовать свой английский язык. Это у меня абсолютно каждый день.
— Людмила Алексеевна, а как вы Бога себе представляете?
— У меня очень простое представление. Я считаю, что Бог в душе у человека. И вот я, когда встречаюсь с людьми, сразу пытаюсь узнать, понять: есть у них Бог в душе или нет. И, к счастью, есть такие люди, и их немало, у которых есть Бог в душе. Наши познания о мире очень ограничены. Я верю в существование Высшей Силы и считаю, что больше и больше об этом нужно узнавать.
Справедливость восторжествует!

— Скажите, что вам помогло выжить в страшные сталинские времена, когда юной девушкой вы оказались в тюрьме как дочь «врага народа»?
— Мне помогло выжить, во-первых, то, что я была абсолютно уверена, что честнее моего отца человека трудно себе представить. Я ни на одну секунду не верила, что мой отец — нечестный человек. Именно поэтому меня не могли заставить отказаться от отца, хотя такие попытки были на протяжении не одного года. А во-вторых, помогли те прекрасные люди, которые окружали меня. Я вспоминаю человека, который очень меня тогда поддержал. Он по состоянию здоровья был не в тюрьме, а в нашей детской трудовой колонии банщиком. Когда меня туда привезли, он нашел какой-то момент, когда я осталась одна, и сказал мне, что я должна верить в то, что отец ни в чем не виноват. Я и так в это верила, но такая поддержка была, конечно, очень важной. Я стараюсь по возможности всегда говорить правду. Не могу сказать, что вот тогда мне помогла вера в Бога. Нет, тогда ее не было еще. Моя бабушка была глубоко верующим человеком, и, несмотря на то, что папа являлся крупным партийным работником, в ее квартире иконы всегда висели, она мне старалась рассказывать о Боге. Но я не могу сейчас ска зать, что мое мировоззрение тогда в этом смысле сформировалось.
— Какой совет вы дали бы людям, находящимся в беспросветной ситуации, когда весь мир кажется жестоким и враждебным?
— Надо верить в то, что справедливость восторжествует, и ни одной секундочки не давать себе расслабиться. Если есть какая-то возможность заполнить свое время, то это нужно делать обязательно, потому что человек постоянно должен анализировать ситуацию, а не предаваться грустным мыслям, рыдать, опускать руки. Как бы трудно ни было, этого себе нельзя позволять.
Как победить сквернословие

— Почему, на ваш взгляд, сквернословие в наши дни расцвело пышным цветом? В чем опасность этого явления?
— Расцвело, потому что нет соответствующего отношения общества к этому. Владимир Соловьев говорил о том, что каждый человек должен обладать тремя стилями речи: высоким обращаться к Богу, средним — к собеседнику, и низким (он не отрицал такой стиль речи, конечно, не грубую брань, а какие-то просторечные, неформальные слова и выражения) — к себе во внутреннем диалоге с самим собой, чтобы никто не слышал. У нас же не стало высокого стиля, его место занял средний, а низкий проник в обычную обиходную речь, причем с экранов телевизионных (радио в этом смысле гораздо корректнее) это все несется. Нет соответствующего отношения в обществе к сквернословию. Я редко езжу в городском транспорте: времени нет и машина служебная есть, и сама я за рулем 47 лет, поэтому в любую минуту, когда получается, сама сажусь за руль — для меня это отдых необыкновенный. И вот я как-то села в автобус. Стоит группа молодых людей, и они там друг с другом вполне спокойно объясняются. Я говорю: «Ребята, а вот то же самое можно сказать иначе? Я занимаюсь неформальной лексикой профессионально, и значения каждого из этих слов мне известны, к тому же я выросла в трудовой детской колонии, где были воры, убийцы и т. д., и там это звучало с утра до вечера, правда, при мне они не ругались». Вдруг эти ребята засмущались и говорят: «Простите, действительно, что-то так привыкли...» Вот так мы с ними поговорили. Со стороны людей нет реакции. Никто, кроме меня, ничего не сказал, а автобус был переполнен. А потом уже они: «Ой, Людмила Алексеевна, так это вы боретесь за русский язык?» Если бы было такое же отношение со стороны всех окружающих, то, наверно, ситуация изменилась бы к лучшему.
Язык богослужения должен быть понятным

— Между состоянием русского языка и духовным состоянием общества существует тесная связь. Что в этом смысле вас особенно волнует?
— Мы не должны утратить прекрасный русский язык! Есть две стороны этого вопроса. Я в свое время активно это обсуждала с Патриархом, сейчас — с Митрополитом, с нашими Владыками, с кем я общаюсь, в частности, с ректором Духовной Академии Владыкой Константином мы часто эти проблемы обсуждаем. И есть объединение целого ряда ректоров, соответствующий совет. Очень важно, чтобы слово Господне человек понимал. Я долго билась над тем, чтобы с церковно-славянского языка в церквях перешли на русский. И мне вначале все говорили: «Нет, Людмила Алексеевна, это надо понимать сердцем!» Я совершенно с этим не согласна.
— Вы имеете в виду литургию?
— Я имею в виду все, разные богослужения. Мне кажется, нужно уже отойти от церковно-славянского. Что делает наш отец Кирилл? Он просто переводит это на русский язык. Считаю, что каждое слово службы должен понять, прочувствовать современный человек. Мы много говорим об этом с нашим Митрополитом, очень образованным человеком. У него и музыкальное прекрасное образование, он иногда исполняет отрывки опер, разные партитуры, трактовки — с ним очень интересно. Он никак не может согласиться со мной, но потихонечку все-таки соглашается. Да, в церкви действует обстановка, хор, голоса, но человек должен понимать все, каждому должен быть ясен смысл, тем более, что смысл-то такой, что надо его понимать. На мой взгляд, у нас есть сложности, связанные с традициями нашей религии. Например, в католических соборах мало того, что прихожане сидят, они знают, какие будут исполняться псалмы, все вывешено и перед ними лежит текст, если кто-то не знает. И вот когда они там поют в такой спокойной обстановке, у них, наверное, есть возможность войти, полностью погрузиться в то, что происходит. Мы с Даниилом Александровичем Граниным были вместе в Никольском соборе 19-го января, в Крещение, отец Богдан нас пригласил. И вот я видела, как Даниилу Александровичу и другим людям пожилым трудно простоять всю службу. Правда, сейчас иногда стали ставить стульчики по краю. Когда мы выходили из собора, был дивный день, мороз, солнце, голубое небо, и Даниил Александрович произнес очень хорошую фразу. Я часто об этом вспоминаю и совершенно с ним согласна. Он сказал: «Вот почему мы, обращаясь к Богу, говорим: “Господи, помоги! Господи, спаси!”? А почему мы никогда не говорим, глядя на эту красоту: “Господи, спасибо Тебе за то, что я живу, за то, что я это вижу!”?» После этих слов я гораздо чаще стала говорить Богу «спасибо».
У каждого человека есть Ангел-хранитель

— Были ли в вашей жизни случаи, когда вы ощущали над собой руку Божью, когда Бог вмешивался в какую-то ситуацию и спасал вас?
— Я верю в то, что у каждого человека есть какой-то Ангел-хранитель, который, наверно, и есть рука Божья. Абсолютно уверена, что есть такая помощь. Я чувствую, хотя понимаю, что это, может быть, плохо сочетается с теми представлениями, на которых мы были воспитаны. Но, повторяю, с моей точки зрения, это несовершенство наших знаний. Вот, кстати, Наталья Петровна Бехтерева, знающий и опытный физиолог и психофизиолог, рассказывала мне о зазеркалье и многих других таинственных явлениях (об этом можно и в ее книгах прочитать). Всю жизнь занимаясь проблемами мозга, она тоже считает, что мало знать только научные факты.
— Сейчас в церквях больше стало молодежи. Как вы считаете, с чем это связано? Почему молодежь все-таки потянулась в церковь?
— А что делать молодежи? Что заменило сегодня, по существу, те идеалы, которые были? Ведь ничего! Опять же я вспоминаю Митрополита Кирилла, с которым мы много сталкивались в связи с тем, что я была председателем общества «Греция — СССР» еще в прошлые времена, и он входил в состав этого общества. И мы с ним в перерывах наших заседаний рассуждали о том же. Он мне говорит: «Вот вы скажите, пожалуйста, почему надо было отрицать Бога и уничтожать церкви? Разве чему-нибудь плохому мы учили?» И действительно, на этот вопрос какой может быть ответ? Ничему плохому не учили.
Наши выпускники идут в Духовную Академию

— Как вы считаете, преподавание основ православной культуры могло бы как-то изменить ситуацию с молодежью?
— Должны быть очень талантливые и много знающие преподаватели. Сегодня студенты настолько выросли по сравнению с тем, какими они были раньше! Сейчас совершенно другие возможности. Сел, включил Интернет: хочешь — библиотеку Американского Конгресса, хочешь — любую другую. Хотя у нас прекрасные студенты в Университете — и понимающие, и думающие, но это, конечно, особые должны быть лекции, и человек, который за это возьмется, должен быть очень глубоко образованным, иметь серьезную, фундаментальную подготовку в самых разных областях. Мне кажется, это могло бы сыграть свою роль в том случае, когда это будет выполнено на высоком профессиональном уровне. Сегодня, кстати, многие наши выпускники идут в Духовную Академию. Я вспоминаю, как мы поднимаемся с тогдашним Митрополитом, теперешним Патриархом в Духовной Академии по лестнице, и стоят семинаристы по бокам. Некоторые мне говорят: «Здравствуйте, Людмила Алексеевна!» Я сначала подумала: «Откуда они меня знают?» А потом поняла: «Как откуда? Они же учились в нашем Университете!»
— Как вам удается так много успевать в жизни?
— Во-первых, успеваю, конечно, совсем не так много, как мне бы хотелось. Времени не хватает просто. У меня по секундам день распределен, и я сплю каждый день, кроме одного дня в неделю, только 4 часа, больше не получается. Во-вторых, все-таки без спорта невозможно. Нет времени куда-то ездить, поэтому у меня разработана сорокаминутная зарядка, которая состоит частично из йоги — без всякой идеологии, только то, что для живота, головы и прочего, и дыхательные упражнения. И затем ледяной душ, с чем летом сложно. Я очень редко вырываюсь на дачу. У меня из колодца вода — вот там она ледяная. Потом, живу все-таки с верой. С верой в то, что Россия преобразится, в то, что людей хороших будет все больше, что наши выпускники — они действительно особые, потому что мы их учим думать, размышлять, анализировать. Мы им даем хорошее, фундаментальное образование, и поэтому, какую бы позицию в обществе они ни заняли, у них морально-нравственные устои все-таки здесь, в нашем Университете, заложены. И вот вера в то, что ты можешь что-то в этом направлении сделать, пусть это очень немного, тоже помогает жить, конечно.
У нас великая страна!

— То есть будущее России вы видите позитивно?
— Безусловно. Иначе быть не может. У нас великая страна! Я очень много езжу по миру, вижу разные университеты, разных людей. Ну нет нигде таких людей, как в России — такой удивительной доброты, такой необыкновенной чуткости! Недаром те, кто уезжает жить за границу, страдают в первую очередь от отсутствия этого окружения. Один наш студент бывший, математик очень известный, когда его пригласили работать в Силиконовую Долину и дали ему возможность подумать, сказал так: «Я ставлю условие: со мной поедут 20 моих друзей, без которых я жить не могу. Если вы их тоже приглашаете, я приеду». Условие не было выполнено, и он не поехал. Совершенно особая атмосфера все-таки у нас. Мне кажется, что очень сложный путь Россия прошла за 17 лет, или почти за 20. Ведь другие страны, где все было спокойно, 300 лет преодолевали подобные трудности. Поэтому я верю в будущее России, державы настоящей и очень сильной. И, конечно, людей такой интеллигентности и внутренней цельности нигде, кроме нашей страны, больше нет.
— Не все нас понимают, не все любят Россию...
— Те люди, которые знают Россию, не могут ее не любить. И когда приезжают сюда и видят, то уезжают нашими друзьями. Мы знаем, что вражда искусственно разжигается средствами массовой информации. Теми, кому там платят. А имидж России... Россия всегда была сильной!
— Людмила Алексеевна, чего бы вы хотели пожелать читателям нашей газеты?
— Всего: здоровья, добра, света, счастливых улыбок на лицах людей! У нас, действительно, если кому-то улыбнешься, он отвечает. Желаю, чтобы всем полегче жилось, чтобы молодежь понимала, что без серьезного образования невозможно добиться успеха. Очень бы хотелось, чтобы люди пожилые, те, которые уже не могут обходиться без помощи окружающих, видели внимание и заботу. И, конечно, государство должно больше заботиться о пожилых людях. Хотелось бы мирной и спокойной жизни. Я надеюсь, что так оно и будет. И чтобы у каждого человека покой в душе был!

Беседу вела
Вера МУРАВЬЁВА
Фото из архива
Л. Вербицкой
и С. Романова

К оглавлению

Спаси вас Господи!

Все права на материалы, находящиеся на сайте VZOV.RU, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на VZOV.RU обязательна.

Адрес электронной почты редакции газеты: mail@vzov.ru

Начало Карта сайта Контакты Архив Наверх