| К предыдущей странице | К оглавлению | К следующей странице |

«Родительский Мост»—

НАЧАЛО НАЧАЛ

Существует миф об опасности усыновления чужого ребенка. «Бог знает, кто были его родители!» — обычно говорят в таких случаях. Насколько оправданы подобные опасения, с какими трудностями может столкнуться человек, решивший усыновить чужого ребенка, — на эти и другие вопросы отвечает психотерапевт общественной благотворительной организации «Родительский мост»

А появились мы так...

— Татьяна, расскажите о вашей организации.
— Организация «Родительский Мост» была создана около 18 лет назад. В 1996 году мы были зарегистрированы как общественный фонд, но изначально представляли союз нескольких семей, которые хотели помочь тяжелобольным детям, дать им возможность вырасти в семье.
— Именно больным детям?
— Да. Они не подлежали усыновлению, поскольку были больны; в тех семьях им дали опеку, их «вытянули». Сейчас это социально адаптированные, абсолютно нормальные дети. Получается, болезнь была обусловлена пребыванием в стенах государственного учреждения, где не хватает рук, а тяжелобольным крайне важен эмоциональный контакт. Им нужно находиться внутри какой-либо безопасной системы.
— Сколько семей на сегодняшний день сопровождает фонд?
— Порядка 200-250, где в общей сложности 600 детей, опекаемых или усыновленных.
— Это оставленные дети?
— Когда как. Случается, умирают родители, дети остаются с бабушками, тем тяжело, и они обращаются в фонд. Часто наши клиенты — дети из благополучных семей, редко встречаются беспризорники и бомжи. Наша организация доступна, всегда все услуги оказывались бесплатно. Собирались какие-то средства, организовывались программы. Объявлялось, что есть такая ситуация, кто может, тот помогает. У нас личных денег нет, государство не финансирует.

На сегодняшний день в стране насчитывается 867 тысяч детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Их число непрерывно растет.

Детей находим не в капусте

— Откуда люди узнают о вашем фонде?
— Публикуем объявления в газетах. Сейчас выпустили календарики с изображением ребенка, который ждет родителей. Мы обращались в 3-й парк, и нам разрешили повесить объявления в маршрутках. В результате к нам пришло много людей, желающих иметь ребенка. Мы с ними общаемся, достаточно долго взаимодействуем (около 3 месяцев), пытаемся выяснить их мотив. С этого года у нас такая практика: мы всех приглашаем на установочный тренинг, два дня занятий с 10 до 18. Там мы показываем, объясняем, обсуждаем, откуда возьмутся эти дети, какая у них история, какие проявления, и вообще, что дети — это не игрушка. Нельзя просто взять, а потом отдать обратно. После тренинга специалист по социальной работе многократно встречается с семьей, будущие родители проходят ряд процедур, собирают необходимые документы. А потом мы из тех, кто утвердился в своем решении, набираем Школу Принимающих Родителей. Школа включает в себя 150 часов занятий. Это тренинги с элементами арт-терапии и лекционные занятия. Это достаточно напряженный тренинг, по результатам которого многие понимают, что не готовы сейчас принять ребенка. Для нас это очень важно, так как мы не ставим задачи «пристроить» как можно больше детей. Конечно, в детском доме плохо, но хуже, когда ребенка возвращают обратно. Не случайно по статистике западных агентств процент отказов достаточно высок: 14% возврата детей.
— А у нас?
— У нас за последние годы было всего три возврата. Во-первых, у нас жесткий отбор, во-вторых, мы постоянно сопровождаем эти семьи.
— Вот подготовили вы родителей, и что дальше происходит?
— Оформляют документы, приходят с ними в центр по усыновлению, к своему муниципальному инспектору. Там есть список детей, которые на территории данного образования находятся в Доме ребенка. Есть фотографии, минимальные сведения о детях.
— Дети с удовольствием идут в семьи?
— Если они маленькие — то да. Старшие, или пережившие смерть родителей, находятся в состоянии стресса, и кто-то может им не понравиться, потому что результат жизни без родителей — эмоциональная депривация, недоверие к людям, чувство глубокого одиночества.
— Имеется ли информация о родителях детей?
— Если они есть, то информация находится у муниципального инспектора.

Наследственный фактор — не главный

— Вы анализируете судьбу детей. Насколько проявляется наследственный фактор?
— В принципе, он себя проявляет. У нас ведь тоже могут проявиться бабушкины гены. Надо ребенка любить и принимать его таким, каков он есть, и быть готовым к неожиданностям. А они могут случиться с любым ребенком — и с родным, и с приемным.
— Сколько сейчас отказных детей?
Согласно данным координационно-методического центра по работе с Домами ребенка Комитета по здравоохранению администрации Санкт-Петербурга на 1 января 2004 года в 13 домах ребенка находятся 1053 ребенка в возрасте от 7 дней до 4 лет. В 2003 году в Дома ребенка поступило 832 ребенка. На усыновление ушло 487 человек, из них 118 (24,2%) — в российские семьи.
— Cложно усыновить, удочерить? Считается, что это очень тяжело.
— Это миф. Да, сложно, если нет мотивации, если не знаешь, зачем тебе это нужно. Кроме того, есть и другая сторона проблемы: всем нужен здоровый ребенок. Но в принципе, они практически здоровы. Детей с тяжелыми, хромосомными патологиями немного, и они требуют особого участия.
— А усыновляют ли ВИЧ-контактных или больных СПИДом детей?
— У нас есть 3 случая усыновления ВИЧ-контактных детей.
— Что руководит родителями? Жалость?
— Это неправильный мотив и неправильное слово, потому что на жалости мы далеко уехать не сможем. Первостепенно искреннее желание помочь, которое к жалости никакого отношения не имеет. Потому что если вы их увидите, то жалеть не станете: они красивые, умные, хорошие.
— Но без родителей. Все равно — жалко.
— Смотря, что вкладывать в это понятие. Любовь — важный мотив. В жалости нет любви. Сострадание — может быть, но не жалость.
— Не зная Вашего отношения к вере в Бога, я просто напомню одно место из Писания. Однажды Христос увидел множество народа; они были как овцы, не имеющие пастыря, не знали, куда идти. Сказано, что Он над ними сжалился, принял их.
— Он сострадал им. Сострадание — это безусловное принятие человека, таким, какой он есть, без попытки его переделать, изменить. Эти дети действительно не вызывают жалости, они не убогие, еще и получше нас будут. Скорее, место имеет желание подарить свою любовь, силу, какие-то внутренние ресурсы.

Кризис института семьи

— Сейчас усыновляют больше детей? Какова тенденция?
— Да, сейчас больше. Причем категория людей одна и та же: образованные люди среднего класса, то есть очень богатых, так называемых новых русских, среди них нет.
— А свои дети у них есть?
— Бывает, что есть, а бывает, что нет.
— Люди, которые взяли детей, — счастливы? Вы общаетесь с ними?
— Мы сопровождаем их. Те, кто хотели ребенка и взяли его — безусловно счастливы, и дети растут замечательно. У этих семей, конечно, возникают проблемы, но они с ними справляются, и мы им в этом помогаем.
— Каково Ваше отношение к репродуктивной медицине?
— Отрицательное. Бог кому-то не дает детей, значит, так надо. Он желает это предотвратить. Я встречалась в психиатрии с такими детьми, они несут на себе серьезную нагрузку. По большому счету, имеет место попытка влезть в обстоятельства природы. Многие женщины пытаются, и результаты бывают различные. Может получиться ребенок, а может — монстрик маленький.
— Насколько я знаю, женщине «подсаживают» нескольких зародышей, и лишних удаляют.
— И это тоже. Страшный процесс, по сути — утрата ребенка. Я работаю индивидуально с такими женщинами, они переживают тяжелейшую депрессию.
— Есть ли у Вас наблюдение, какой процент верующих людей обращается в вашу организацию?
— Мы специально не считали, но примерно процентов 15-20.
— Вы сказали, что нужно иметь большую любовь к ребенку, тем более чужому, но ведь любовь сложно найти в себе, если человек не верит в Бога. Потому что Бог есть любовь, Он дает любовь.
— Случается, что по-настоящему милосердные люди не веруют, но имеют источник любви, который они просто не называют Богом, никак не озвучивают.

ПРИХОДИТЕ К НАМ, ДРУЗЬЯ! Наш адрес: г. Санкт-Петербург, ул. Моховая, д. 30 (второй двор), ОБФ «Родительский мост». Телефоны: (812) 272-68-51, 116-16-69. Е-mail: foster@solaris.ru; www.fostercare.ru

— Вам не кажется, что у нас в России нет внятной политики в отношении семьи?
— Я не изучала этот вопрос. Может, она и есть, но очень сильно спрятана. Судя по тому, что творится в школах, ее нет. Если осмотреться — что мы имеем? Вроде бы все делается для счастья, а дети несчастны.
— В чем может быть причина кризиса?
— Основная причина — в распаде института семьи. Сейчас очень изменились отношения, как межчеловеческие вообще, так и супружеские в частности. Если раньше семья представляла собой нечто крепкое, общий дом, то теперь люди считают, что чем больше зарабатываешь — тем лучше живешь. На самом деле это отнюдь не так: не случайно с каждым годом увеличивается число склонных к неврозам и неуверенных в себе людей.
— Для Вас Ваше занятие — работа или служение?
— Призвание.

Вел беседу
Арсений Новиков
Фото автора

| К предыдущей странице | К оглавлению | К следующей странице |