Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II:

ЖИВИТЕ С МИРОМ!

МЫ НЕ ЗНАЕМ, КАКИЕ СУДЬБЫ ЖДУТ РОССИЮ, НО МЫ ДОЛЖНЫ ИСПОЛНИТЬ СВОЙ ХРИСТИАНСКИЙ ДОЛГ: НАШУ РАДОСТЬ О ХРИСТЕ ВОСКРЕСШЕМ ПОДАРИТЬ КАК МОЖНО БОЛЬШЕМУ КОЛИЧЕСТВУ ЛЮДЕЙ... ПАТРИАРХ АЛЕКСИЙ II

"Я ПРЯТАЛ КУКЛЫ ОТ МЛАДШЕЙ СЕСТРЕНКИ..."

- Ваше Святейшество, в этом году исполняется 40 лет Вашей архиерейской хиротонии. Что значили для Вас эти годы служения Богу и Церкви, что прежде всего вспоминается сейчас?
- Одному Богу известно, сколько каждому из оставшихся в советской России, а не уехавших за рубеж священнослужителей пришлось пережить!.. Архиерейская хиротония - это посвящение в довольно высокую степень священства, во епископа. Я же в Церкви, можно сказать, с малых лет. Сколько помню себя, служу Богу.

- Как известно, в миру Вы - Алексей Михайлович Ридигер. Само имя Алексей означает "человек Божий". Выходит, Ваши родители с колыбели готовили Вас к священной миссии?
- В шесть лет я разливал крещенскую воду в храме - это стало первым моим послушанием - и твердо знал: буду священником и никем иным! Разумеется, к столь бескомпромиссному выбору подвели меня мои бесценные родители. Отец, Михаил Александрович, уроженец Санкт-Петербурга, происходил из древнего рода Ридигеров.

Наш род дал России знаменитых военачальников и юристов, в том числе и героя Отечественной войны 1812 года генерал-адъютанта графа Федора Ридигера, военного министра царского правительства в 1905-1909 годах Александра Ридигера, о мужестве которого во времена русско-турецкой войны 1877-1878 годов ходили легенды.

Папа должен был продолжить семейную традицию и для начала поступил в Императорское училище правоведения - одно из самых привилегированных учебных заведений в те времена. Но грянула революция 1917 года, за ней - октябрьский переворот. Спасение отец нашел в эмиграции. Поселился в Эстонии, где через несколько лет сочетался законным браком с моей будущей мамой - Еленой Иосифовной Писаревой, уроженкой Ревеля, ныне Таллина.

Я был единственным сыном у родителей. Нас связывали крепкая любовь и особый дух православной церковности, когда жизнь неотделима от храма Божия и сама семья воистину становится домашней церковью. К десяти годам выучил наизусть литургию.

- То-то Ваши родители возрадовались!
- Скорее были озадачены столь скорым моим взрослением и даже обращались к валаамским старцам по этому поводу. Те ответили: "Если это серьезно, то не препятствуйте".

- А детство-то у Вас было: с безудержным озорством, необъяснимыми шалостями, радостями от мороженого и меткого выстрела из рогатки? Неужели никогда девчонок за косы не дергали?
- Случалось, прятал куклы от младшей двоюродной сестренки. Потом, конечно же, вместе их находили. А что касается рогатки - ни разу в своей жизни ни из чего ни в кого не целился и уж тем более не стрелял. А вот хлеб убирал, картошку окучивал, в лес за грибами бегал. Прекрасное детство! Кстати, страсть к сбору лесных грибов, к так называемой "тихой охоте", живет во мне до сих пор и с годами только окрепла.

"РАДИ ЛЮБВИ МОЖНО ОТКАЗАТЬСЯ
ОТ ЛЮБОЙ РАДОСТИ"

- Насколько трудным стал для Вас шаг в монашество?
- Это был осознанный выбор. Я понимал, на что обрекаю себя: не будет у меня никогда ни семьи, ни детей. Но и осознавал, ради чего отказываюсь от этой величайшей земной радости. Можно отказаться от любви к одному человеку и к тем, кто появляется на свет как плод этой любви. Но сделать это можно только ради другой, еще большей любви - любви к Богу, ради призвания, ради возможности всецело посвятить себя служению всем людям.

- И Ваши родители не возражали? Ведь мечтали, наверное, о внуках, а Вы же единственный сын!
- Мне с моими родителями сказочно повезло: они всегда меня понимали. В 1940 году после богословских курсов отец был рукоположен в сан диакона, а затем через два года - во пресвитера. Стал служить настоятелем таллинской Рождества Богородицы Казанской церкви. Мама помогала ему.

Ежегодно совершая паломничество в Пюхтицкий Свято-Успенский женский и Псково-Печерский Свято-Успенский мужской монастыри, родители неизменно брали меня с собой. В конце 30-х годов мы посетили Спасо-Преображенский Валаамский монастырь на Ладожском озере. Это прикосновение душой к чистому роднику русской святости - "пречудному острову Валааму" стало для меня одним из самых ярких впечатлений детства, которое я несу через всю свою жизнь.

Монашеский постриг я, будучи протоиереем, принял 3 марта 1961 года в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры. Для Церкви это были нелегкие времена. Советский вождь Хрущев пытался реанимировать дух так называемой "пролетарской революции", требовал буквального исполнения антирелигиозного законодательства 1927 года. Закрывались храмы, духовные учебные заведения. Христиан травили, преследовали, лишали и без того скудных средств существования. Правда, за веру уже не расстреливали, и за то тем властям лично от меня большое спасибо.

- Существует ли для Вас сегодня проблема, решить которую Вам пока не по силам и она мучает Вас ежедневно и еженощно?
- Есть такие проблемы, их, к сожалению, немало. Но самый тревожный вопрос: какую Россию мы, старшее поколение, оставим внукам своим? Это самое главное, что решается сегодня - властью, народом.

- А роль Церкви какая?
- Никому не позволить забыть о великой ответственности за судьбу Отечества пред Богом, народом и нашей историей. Неизменно помогать светской власти в делах, направленных на возрождение Отчизны. Ибо ни деньги, ни промышленная или военная мощь, ни различные экономические рецепты не помогут России без возрождения ее верности подлинным нравственным ценностям.

Наблюдаемое движение от тотального материализма к примитивному магизму показывает степень одичания и деградации современного общества. Для человека, утратившего нравственные ориентиры, все представляется допустимым и приемлемым.

Я имею в виду и получившее невиданный, поистине индустриальный размах уничтожение детей в утробе матери, и бездумные эксперименты с наследственностью живых особей, и развращение малолетних, и осквернение всего чистого, светлого. Такое общество мы просто не смеем передавать по наследству. Потомки в лучшем случае нас не поймут. В худшем - проклянут. Православие может и должно помочь нашему народу вновь обрести дыхание жизни.

"ПОЛЕ БИТВЫ - СЕРДЦЕ ЧЕЛОВЕКА"

- И тем не менее Россия вместе со всем человечеством довольно-таки лихо переступила порог очередного тысячелетия. Еще вчера мы прощались с XX веком, сегодня вступили в XXI. Для Вас что-нибудь означают эти рубежи?
- Можно сложить в одну цепь важнейшие события XX века: научные и технологические прорывы, войны, революции, попытки собрать разобщенные народы в единое правовое поле международных отношений. И мы увидим: по сути, происходило то же, что и в любой период истории. По мысли Федора Михайловича Достоевского, Бог борется с диаволом, а поле битвы - сердце человека.

Правда, уходящее столетие сильнейшим образом обнажило драматичность этой борьбы. Человек стал сильнее, укрепив свою власть над природой. Но стал ли он крепче духовно? Обратил ли свою новую мощь на пользу себе и окружающим? Не уверен, что кто-либо может дать целиком положительный ответ на этот вопрос.

Для России весь XX век оказался сплошным тяжелейшим испытанием. И мне по-человечески радостно, что время того столетия наконец-то иссякло. Возможно, хотя бы каким-то невзгодам конец. Церковь всегда была рядом с народом, ей пришлось многое пережить: и поношение, и разграбление, и искусственно создаваемый раскол, и Голгофу.

Но тверда была вера, и нерушимо ее единство. Пока будет так, вратам адовым нашу Церковь не одолеть. Что же касается тысячелетий, то цифра "2000" мне люба более всего. Ведь в прошлом году мы вместе со всем миром молитвенно отмечали 2000-летие Рождества Христова, поклонялись и радовались нашему юбиляру - Живому Богу. Это тот рубеж, от которого свет на душе.

Две тысячи лет человек пытался понять, что означает быть христианином. Были и есть ошибочные решения. И ошибочных, пожалуй, больше, чем удачных. Но ведь, в конце концов, именно этот вопрос и будет единственным на нашем самом главном и последнем экзамене.

"ПРИВЕТСТВУЮ ТЕХ, КТО ПРИШЕЛ В ЛОНО ЦЕРКВИ"

- Самые разные люди сегодня тянутся к Богу. Нам далеко за примером не ходить: наш друг, а в недалеком прошлом известный киноактер и возмутитель спокойствия, кумир молодежи и отчаянный семьянин, популярный сценарист и драматург - перечислить все таланты Ивана Охлобыстина мы просто не в состоянии - короче, человек, весьма известный в шоу-культуре нашего времени, стал священником.

Парень меняется на глазах: ему явно удалось "обратить взор внутрь себя"... Другая знаменитость - один из лидеров российского шоу-бизнеса Иван Демидов неожиданно для многих решил поискать себя в православной телепередаче "Канон" (ТВ-6), и это у него, надо отметить, выходит отменно.

Мы уже не говорим о народной артистке России Екатерине Васильевой, ставшей казначеем храма Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках, - о ней много разных слов сказано, и все удивления почитателей вроде как позади.

Как вы, Ваше Святейшество, полагаете: такие деятели, бесспорно талантливые и уже в достаточной мере заслуженно востребованные обществом, не потеряются в церковной среде? Какие высоты на новом для них поприще, по-Вашему, могут быть доступны этим, бесспорно, честолюбивым натурам?

- Талант может служить Богу или диаволу. Один занимается иконописью, другой запечатлевает блуд. Один снимает кинофильм о нравственном подвиге, а в картине другого льются реки человеческой крови. И хотя она бутафорская, но ведь в сознании зрителей четко закладывается страшная мысль о грошовой цене человеческой жизни, стираются элементарные основы нравственного бытия.

Вот и получается, что один талантливый творец своими способностями служит спасению души, другой содействует ее погибели. Не искусство виновато, а данный субъект, если он насаждает своими творениями разврат и насилие, цинизм и криминал. Он ищет и старается выразить нечто потребное, а оно проявляется в такой вот уродливой форме.

Только нет сферы в культуре, которая не могла бы стать освященной. Конечно, я приветствую тех, кто сделал свой выбор и пришел в лоно Церкви. Приятно осознавать, что среди деятелей культуры, журналистов, других влиятельных участников общественных процессов зреет понимание важности обретения народом России прочного морального стержня.

Понимаете, когда отстраненно смотришь на религиозную запущенность российского общества, становится страшно. Но когда видишь, как то в одном, то в другом человеке зажигаются огоньки веры, любви, кротости и молитвы, тревога уходит. Мы не знаем, какие судьбы ждут Россию, но мы должны исполнить свой христианский долг: нашу радость о Христе Воскресшем подарить как можно большему количеству людей.

"КИНО ПРО ТЕРМИНАТОРОВ НЕ СМОТРЮ"

- Каковы Ваши музыкальные пристрастия? Правду говорят, что Вы очень любите Аллу Пугачеву?
- Это не совсем так... Прежде всего предпочитаю классику. Люблю слушать и советские песни военных времен. Вероятно, потому, что эта музыка напоминает мне о детских, юношеских годах, о молодости - а что может быть в жизни прекраснее той поры! Кроме того, очень любил всегда пение под гитару.

- Сами на гитаре играете?
- Сам не играю, но слушать люблю. Например, песни иеромонаха Романа считаю прекрасными.

- Удается ли Вам смотреть кино? Что нравится?
- Редко. Но определенное представление есть. Удручает меня культ насилия в современном кино. Раньше, на мой взгляд, фильмы у нас были куда светлее и добрее.

- Вы знаете Арнольда Шварценеггера? Как-то Ваш крестник - мэр Москвы Юрий Лужков - предложил американской кинозвезде совершить прогулку по столице. А нынешний храм Христа Спасителя тогда только строился. Приехали, забрались на строительные леса, и тут у "актера века" округлились глаза: такого размаха он явно не ожидал.

Сразу горячо поинтересовался, на чьи средства воссоздается храм. Тут же к нему поднесли довольно вместительную урну - мол, народ сам строит этот храм. Арнольд-Терминатор достал из портмоне зеленую купюру и отправил ее в копилку. Как бы Вы это оценили?
- Спасибо большое - как Вы назвали? - Шварценеггеру. Имя хорошее. Только ведь я про терминаторов кино не смотрю.